Любовь пиратки Карибского моря - страница 14

— Но отец, всего вероятнее, не разрешил бы ему жениться, — предположила леди Дредд.

— Конечно, не разрешил бы. Но что случилось, то и случилось. Перед смертью Сайрес признался нам во всем и сообщил к тому же, что у него растет сын и этому сыну уже восемь лет. Все документы, выписки из церковной книги были в полном порядке. Отец и матушка решили привезти вдову Сайреса и его сынишку в наше родовое имение. Раз уж так все случилось. С тех пор Бартоломью рос и воспитывался как будущий граф Девонширский. Нет, нет, опять же, не подумайте, что я из-за этого переживал — мое желание стать военным было неизменно, а денег мне доставалось достаточно и по завещанию матери.

— В таком случае из-за этого, вероятно, начал переживать сэр Бартоломью? — неожиданно предположила леди Дредд.

Министр посмотрел на нее с некоторым испугом.

— Вы всегда так проницательны?

— А при чем тут проницательность? — удивилась девушка. — Вы говорите, что сын вашего покойного брата был принят и признан вашей семьей, что вы сами не собирались чинить препятствий к тому, чтобы он унаследовал родовой титул, и вдруг оказывается, что этот парень подался в пираты. Одно из двух: либо он сумасшедший, либо ему стало не по себе от того, что он встал на вашей дороге.

Лорд Джонатан вскочил со скамьи, запутавшись кудрями парика в завитках вьюна, что оплетал беседку, нервно поправил парик, повернулся и едва не угодил ногой в бассейн. 

— Тьфу, чтоб ему, этому лорду Уолполу! У него на каждом шагу то лужи, то кусты! Да, да, леди, да! Мой племянничек начал переживать свое, как ему казалось, нежеланное явление в нашей семье. Его мать, леди Виолетта, была милая, кроткая, набожная женщина, возможно, она внушала ему, что он не имеет права стать графом Девонширом, потому что Сайрес женился без отцовского благословения, а значит, брак не до конца законный. Когда же леди Виолетта умерла, Барту и подавно стало тошно в нашем доме.

— А какие между вами были отношения? — спросила леди Дредд. — Именно между вами и вашим племянником?

Лорд Адмиралтейства вновь ответил вздохом:

— Мы с ним были дружны, хоть я и намного старше. Возможно, просто больше никого не нашлось, кто бы вызвал у парня доверие. Но, так или иначе, мне он, вероятно, рассказывал больше, чем всем остальным. Однако и я не знал до последнего дня, что племянничек задумал сбежать. А он так и сделал! Исчез, оставив дурацкое письмо, в котором сообщал: уезжаю, мол, в Новый Свет и прошу меня не разыскивать.

— И вы послушались? — спросила Вероника. — Не разыскивали?

— А как бы мы его нашли? — парировал министр Адмиралтейства. — Пытались навести справки, но ведь он уехал под чужим именем. Прошло несколько лет. Умер мой отец, и вопрос с наследством повис в воздухе… Если б этот странный человек хоть написал отказ от титула и имения! Тоже пришлось бы долго мучиться, доказывать подлинность этих бумаг, платить кучу денег юристам… Но хоть что-то было бы! Наконец, пришлось обращаться к его величеству. Король потребовал найти нескольких свидетелей, которые подтвердили б, что уже более шести лет о нашем пропавшем родственнике ничего не было известно. Нашли, конечно. Послали запросы губернаторам наших колоний в Новом Свете. В конце концов получили сообщение с Тортуги, что человек, похожий по описанию на Бартоломью, служил на одном из торговых судов и умер от малярии. Переслали нам письмо, которое нашли при умершем. Письмо оказалось на имя нашего уже давно покойного отца… Оно было начато и не закончено.

— А почерк? — вновь кратким и точным вопросом перебила министра Вероника.

Лорд Джонатан пожал плечами.

— Мы сравнили бумагу с тем письмом, что Барт нам тогда оставил. Почерк был похож, хотя и отличался неровностью. Но ведь писал-то уже больной! Словом, решение наконец-то было принято. Я вступил в права наследования, стал графом Девонширом. Клянусь, это не было так уж важно: к этому времени я уже делал карьеру политика, наша партия, партия вигов, получила большинство в парламенте, лорд Уолпол стал мне доверять и добился для меня министерской должности. И вдруг!.. Представьте мое потрясение, когда два года назад я получил письмо из Нового Света.