Любовь по имени Тала - страница 8
Кромешную впуская. В то же время мелкий зверь
Прошмыгнул меж коротышек. Но кто бы в нём признал бы Гая?
Мудро взял он облик мышек, с серым камнем слившись цветом. И на
Топтаных тропинках перебежкою шёл следом. Знать не видеть ему там пару
В шапках невидимках, не подвластно колдунам. Надо ж вспомнить
Как Листар, если нам не полениться, дал плоды сынку
От чар, защитив от Мрака принца.
Крался долго так мышонок. Но, как
Замер гулкий топот, Гай, как статуя, застыл. Но коль
Слух дельфина тонок, то, услышав хриплый шёпот, он досадой уловил,
Что расходятся супруги. И за кем теперь бежать? По наитью выбрал
Мать. И в нежданный час разлуки гном свернул в иной туннель,
Где в верх вели его ступени, где эхом частая капель
Звенела, падая во тьме.
А Крета встала на колени, как беглец
В сырой тюрьме. Проникнув в узкий лаз ходов. Где было
Тесно и для спинок, и для маленьких голов. А Гай, вскочив ей на ботинок,
Ехал, лапками вцепившись. Но коридор с высоким сводом неожиданно Открывшись, ставит на ноги мамашу. И покрывшись алчным
Потом, скинув храбрую поклажу, кралась медленно
Вперёд, как за мышью хитрый кот.
Но вот она уже у цели. И клич победный
Вдруг раздался, и хохот эхом разрастался. А всего-то, здесь
Горели два рубина на подносе. Все сомнения в вопросе о психическом Здоровье Гаем тут же отметались. Впрочем, гномов
Поголовье все умом не отличались.
XV
Но, как услышан под землёй был
Дальний грохот трудовой, пошли в иное русло
Думы. И уж собрался было Гай, разведать нижний мир
Угрюмый, но стал помехой чей-то лай. Метнулся он и встал за
Кретой, за юркость мышь благодаря, коль мог бы
Стать он здесь и жертвой.
Гай
–Ещё какого дикаря таит
«Чудесный» лабиринт? Откуда взялся бы
Щенок? Оголодал-то как, рахит, видать не ел он долгий
Срок. А, как трясётся, словно лист! В глазах
Испуг, ох бедолага…
Крета
–От хвори вроде бы ты чист. А ну, ко мне иди собака!
Мне сторож нужен, да позлей, раз нет надежды на детей.
И Крета зверя потащила,
А Гай в раздумье вслед побрёл: «Назад
Вернулся бы орёл, когда б разведка победила. Но может
И такое статься, как псу в туннелях затеряться. Как скряга алчностью Богатый, от всех таящий слиток златый, так не открыли себя гроты. Будто Волк опять голодный возвращаюсь я с охоты. Утомительный, бесплодный Стал поход, но не совсем. Ну, кто б ещё, если не люди, поднесли рубин на Блюде? Но кому сей дар, зачем? Эх, сгубил барбос затею, появившись Словно чёрт! Но, как худо будет зверю, в худые ж руки попадёт.
И видя бедствие щенка, начнёт и девочка страдать. А это
Значит, что опять спасёт их тайная рука.»
Из-за угла Гарал вдруг тявкнул, напугать пытаясь Крету.
И заплатил за шалость эту. Он тут же в сторону отпрянул,
О выступ голову разбив, когда б щенок ответил звонко.
Крета
–О, как он злобен и ретив! Но слабоват ещё он только.
Гарал
–Где взяла ты эти кости? Выбрось гадость эту, мать!
Крета
–Чай несу его не в гости, а служить и охранять.
И хотел он нрав уж было,
Сей строптивой показать. Но заметив
Камни, мило гном просил ему отдать, хоть и нёс мешок
Огромный. И ради мира мать отдала ценный груз свой благородный – Бесподобные рубины. Но всю дорогу проверяла,
Ругая мужа без причины.
Перед дверью сняли шапки
И вошли в дремавший грот. И поставив пса на
Лапки, Крета видит, как суёт с неохотой муж ей ценность.
Всё ж боялся её криков, за женою зная вредность.
Сыт был «нежностью речей». Доведёт до
Нервных тиков. Но страшней?
Лишит харчей.
Ну а Гай, промчался пулей
Вон из грота, на простор. И вернувшись
Тут же в «улей», внёс дровишки да топор. Ох, гудели
«Роем пчёлы», окружив свой «дикий мёд».
Каким обмазаны престолы и рад
Какому, был бы огород.
XVI
Сменялись думы непрестанно,
Когда бы Гай бродил по брегу: «Скорей всего играл
Забавно и заблудился пёсик милый. Но я уверен, человеку принадлежит Щенок игривый. И завтра снова в путь иной пойду Гараловой тропой.
Отыщу отца приметы и открою тайны гор. Так отдаст свои секреты Поднебесный весь простор.»
Но вдруг он слышит горький плач
И поспешил на помощь горю. В пути подумав:
«Вот поспорю, что псёнка мучает палач. Так и есть, в кружок
Стеснились. Нет в пещере взрослых гномов, сети ставили, трудились. «Трудились» так же сыновья. В раж входя от тяжких стонов, так веселиться Здесь семья. Соревнуясь, побольней ущипнуть стремиться каждый, в плоть Вонзившись посильней, видя подвиг в том отважный.» И Тале молвил