Любовь под опекой - страница 9

Обидные мысли о школьном хулигане вернули меня к реальности. И я в очередной раз стала разглядывать драповое пальто Джесси, а в частности жирные разводы на его рукавах. Мы еще немного прошли вперед, прежде чем медалистка решилась все-таки поговорить откровенно:

— И что, даже не спросишь, п-почему я так выгляжу?

Где-то в середине фразы её голос дрогнул, и она шмыгнула носом. Понятное дело, тема была неприятна, и, возможно, заставляла искренне жалеть о случившемся, плакать. Поэтому я как можно более мягко произнесла, не желая раздражать её еще больше:

— Думала, ты сама расскажешь, если захочешь…

Моему брезгливому поведению не было оправдания. Ведь я просто отвыкла от всего этого. Вела себя даже с коллегами в агентстве надменно, как смогла наконец осознать.

— Это всё недвижимость, — проворчала Джесси. — Я слишком рано решила сменить арендное жилье на свое собственное. А вляпалась в целую махинаторскую схему, хоть и откупилась от ареста. Браслет, вот, до сих пор ношу, да явки в участок осуществляю. Теперь же мне с моей репутацией путь в кредитные организации заказан, а на работу не берут. Выплат по безработице едва хватает, чтобы не пухнуть от голода.

 — А как же миссис Харрис? — спросила я зачем-то.

— А что миссис Харрис? — переспросила Джесси. — Она уже давно, того.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке в память об этой скрупулёзной и строгой женщине. Дженесси кинула на меня беглый взгляд и расхохоталась. Да так громко. Эхо зазвучало с разных сторон и потом долго еще не смолкало.

— Да жива она, просто отошла от дел, — успокоила меня медалистка. — Мы почти пришли. Пойдем, хлебнем чего-нибудь.

Хотела было сказать, что «не пью», не положено по работе. Да только чуть по голове себе не стукнула. Опять живу вчерашним днём. Какая теперь работа после всего? Между тем услышанные новости меня не слишком обрадовали. Нет, тот факт, что миссис Харрис жива — очень радовал. Но она без своих полномочий уже вряд ли мне сможет помочь. Разве что советом, как быть дальше. Если вообще захочет меня видеть.

Да уж. Горько вздохнула и перевела взгляд вперед. Ведь за спиной Джесси замаячил странный огонек, а еще послышались голоса и негромкие звуки гитары.

— Уличные музыканты, стрит-арт художники или просто бомжи, как я, частенько собираются на этой заброшенной станции.

— Станции? — переспросила её, оглядываясь по сторонам.

И действительно, не смотря на скудный свет, грязь и мусор кругом вперемешку с бетонной крошкой, вид помещения реально походил на станцию метро своими частыми колоннами по краям эдакого перрона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тем временем кто-то из тусовки, собравшейся вокруг костра, бренчал на гитаре. Был слышен негромкий разговор. При ближайшем рассмотрении смогла выделить в компании из восьми человек четверых разукрашенных то ли панков, то ли неформалов разных возрастов с цветными волосами и странными шмотками, несущими за версту секонд хэндом. Или же они были просто настолько затасканы, а заодно и испачканы.

— Понюхай мои руки, — с этими словами какая-то афроамериканка в кепке и спортивном черном костюме, заляпанным краской, протянула к своему соседу, собственно, ладони. Поднесла их прямо к самым ноздрям.

Из-за чего мужик, которому так не повезло, закашлялся. В кружке сидящих у костра зазвучали негромкие смешки.

— Что? Тоже чувствуешь? — спросила девушка, недоуменно озираясь по сторонам. — Я вам говорю, я не чувствую! Я что, виновата, что у меня проблемы с обонянием? Почему это я не должна подавать еду вонючими руками? А?!

Вскинув ладони вверх, она продолжала возмущаться.

— Вон, они чистые? Чистые. Что им не нравится?!

Но отвечать ей никто не стал. Кучерявый смуглый мужчина с гитарой в руке перестал неумело подбирать аккорды и перевел тему:

— О-о-о, а вот и наша музыкантка, — поприветствовал он Дженесси, кивая остальным в её сторону. — Да не одна. Что? Нашла еще и вокалистку?

— А вот и нет, — игриво ответила ему Джесси. Неожиданно её походка изменилась.

Впервые видела, чтобы наша медалистка шла подогнув ноги и раскачиваясь из стороны в сторону.