Любовь под развесистой клюквой - страница 4
– Па, не нужен мне этот вонючий шлем...
– Не, это чего ж вонючий?! – возмутился было Губарев, но его уже не слушали.
– Не покупай мне здесь ничего, – сурово насупил бровки малыш. – Поехали к обезьянам!
– Нет, парень, – вздохнул отец и потрепал мальчишку по голове. – Сегодня у нас времени нет. Завтра маму попросишь, и она с тобой съездит, идет?
Малыш засопел, но больше ныть не стал и, взяв отца за руку, потащил его к выходу.
– Во, Тонь, видала! – окликнула ее Марина. – Еще один любитель легкой жизни. Нет чтобы самому мальчишку свозить, так он сбагрит его завтра на мать, а сам...
Договорить она не успела – со своего лотка взревел на весь рынок Губарев.
– Слышь, ты! Архипова! – вызверился он на Тоню. – Ты, блин, мне такой куш сорвала! Ты... Эх, если б не твой братец-мент, я б тебя... Так и знай – еще раз вякнешь, возьму ведро воды и на все твои порошки хлестану!
– Я те хлестану! – взорвалась Марина. Противного Губарева она тоже не любила. – Я сейчас вот твою же хлопушку возьму да шарахну!
И она даже побежала за этой хлопушкой, но Толька быстро ухватил Марину за руку и завизжал почти бабьим голосом.
– Что ж такое-то, а? Никакой индивидуальной трудовой деятельности не дают развернуть! Граждане! Вы погляньте, чего творится! Покупайте игрушки! Помогите отечественному торговому работнику! Недорого! Подходите! Покупайте! Спасите от завистников!
Люди покупать не отваживались. Но останавливались охотно.
– Марин, да ну его, в самом деле... – оттащила от Тольки подругу Тоня. – И вообще – поехали домой, никакой торговли...
Домой Тоня попала не сразу – еще зашла за продуктами и только потом, пыхтя и перекладывая пакеты из одной руки в другую, добралась до квартиры.
Дома никого не было. Оно и понятно – Аришка на своих танцах, Генаша на своих. Да это и хорошо: Тоня успеет ужин сготовить, грязные вещи в машинку побросать и хоть немного прибраться, чтобы не спотыкаться о стаканы да тарелки на полу, – ох, и до чего ж Генаша любит обедать в гостиной!
К тому времени, когда заявилась Аришка, у Тони уже томились в духовке фаршированные перцы, в холодильнике стоял салат из крабовых палочек, а на плите доходил рассольник.
– Ой, как ты вовремя... – залучилась радостью мать. – Беги. Мой руки и за стол.
– Мам! Ты только послушай! – расстроенно хныкнула Аришка, швырнув сумку в прихожей. – Эта Лахудра Петровна...
– Ариша, нельзя так, – спокойно поправила дочь Тоня. – Твою учительницу танцев зовут Лаура Петровна, она ж не виновата, что ее так назвали.
– Да? А в том, что она меня поедом ест, кто виноват?! – скривилась девчонка. – Значит, я, как дура, на все репетиции! Скачу там, как жеребец, а сегодня выясняется, что меня включили не в семь танцев, как всех, а только в один! И на фига, спрашивается, я там столько надрывалась?!
– Погоди-ка... – нахмурилась Тоня. – Это как же – в один? Мы ж за все семь, нет, за пять танцев заплатили! Точно – за пять, я хорошо помню, у меня и квитанции... Может быть, ты что-то не так поняла?
– Ну как не так-то?! На входе в студию список висит! И там я только в одном танце!
Тоня решительно поднялась и направилась к телефону. Через минуту она уже вежливо говорила в трубку:
– Лаура Петровна, вы что-то просмотрели. Отчего же так вышло? Мы... да-да, это мама Ариши говорит. Мы оплатили пять танцев. А нас взяли только на один... И что? Ариша тогда сможет танцевать? Неизвестно? Хорошо, я завтра буду.
Она прошла на кухню и недоуменно пожала плечами:
– Ничего не понимаю... просит завтра прийти к вам на занятия. Ариша, я тебя сейчас спокойно спрашиваю – ты ничего там не взорвала?
– Мама! – возмущенно вытаращилась Аришка. – Ну когда я взрывала-то?! Это ж в третьем классе было!
– А... а случайно никого не била? Может, тебя кто-нибудь обидел, а ты не заметила и того... довела ребенка до больницы? – осторожно поинтересовалась мать.
– Нет! – гордо тряхнула гривой Аришка. – Я такие мелочи не упускаю. И потом, мне, конечно, иногда хочется треснуть кое-кого, но... я всегда помню, что девушки себя так не ведут. Я, мам, вообще, у нас в студии самая нежная и удивительная!
Мать, вздохнув, с сомнением посмотрела на дочь, но спорить не стала – завтра все выяснится.