Любовь с алкоголем - страница 50

Наташка хохотала. Ну да, нормально. Любые серьезные высказывания, в которые хоть однажды вставлено слово «жопа», будут этим словом сведены на нет. Запомнится только жопа. Жопа произведет впечатление. Жопа сильнее любых серьезных высказываний. Поэтому искусствоведы, социологи и философы очень серьезно слушали лекции Сальвадора Дали на тему «Дырка вжопе».

Я НИЧЕГО НЕ МОГУ ДЛЯ ТЕБЯ, ПАРЕНЬ! ПОМОГИ САМ СЕБЕ, ПАРЕНЬ!

ТЫ ДОЛЖЕН САМ, ПАРЕНЬ! ТОЛЬКО ТЫ САМ, ПАРЕНЬ!

— Славка, вставай и помогай себе! Самообслуживание! — Наташка стала вторить движениям Джексона. — Ой, я себя щипнула!

Двум этим хулиганкам не стоило быть вместе. Они подливали масла в огонь друг другу, стараясь перещеголять друг друга. Вот они пошли к бару — уже, уже за ними следили из разных углов и групп; кто из любопытства, кто с неосознанной еще целью наказать, кто завистливо. Да, они сумели обратить на себя внимание. Не танцуя брэйк! А кто-то всю неделю перед зеркалом тренировался!!!

У бара было пусто — денег у танцоров на напитки не было. Тем более что большинство имело право только на кока-колу, а стоила она столько же, сколько и пиво и водка-орандж. Эти девицы, они, конечно, пили спиртное! Несколько чекано стояли позади них и еще группа — черные, мексиканцы — направлялись к девчонкам. Даже люди из секьюрити сказали Наташке, что лучше бы им уйти и что, мол, им интересного тут может быть…

ТЫ ТАКОЙ ЖЕ, КАК Я! ВРАКИ!!! ТЫ ТАК ЖЕ ХОРОШ! ВРАКИ!!! ТЫ ТАК ЖЕ СИЛЕН! ВРАКИ!!! У ТЕБЯ ТЕ ЖЕ ШАНСЫ! ВРАНЬЕ! ВРАНЬЕ!

— А где у вас тут сказано, что после двадцать одного года нельзя?! Тем более, мы вам делаем продажу алкоголя! Дайте мне еще одну водку-орандж1 — Наташка дернула Славицу к себе, потому что сзади на нее еще секунда и повалился бы здоровенный толстяк, которого, конечно же, подставили.

— Вообще, может, действительно лучше свалить отсюда. — Наташка расплатилась за коктейль и достала из «банана» на поясе ключ от машины. На всякий случай.

Кому-то очень по душе пришлась песня про говно или скрачеры израсходовали весь свой репертуар, во всяком случае они опять орали наперебой:

ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛ, ТЫ ВСЕ РАВНО В ГОВНЕ! Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! ПРАААВИЛЬНО! КУДА БЫ ТЫ НИ ШЕЛ, ТЫ ВСЕ РАВНО В ГОВНЕ! ПРАААВИЛЬНО! В ГОВНЕ! Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! В ГОВНЕ! ЕШЬ ГОВНО! ОСТАНЕШЬСЯ В ГОВНЕ! ПРАААВИЛЬНО! Я ТЕБЕ ГОВОРЮ!

«Это вон та… Снимала штаны? Факаться!.. Избить лучше!.. Прааавильно! Дай пять, Ник!.. Факать, факать, факать!.. Дай курнуть… С акцентом?..» — обрывки фраз долетели до Наташкиных ушей, и ей сделалось неуютно.

— Славка, пошли отсюда на хуй! Я пойду в паркинг и возьму машину, подъеду к выходу на улицу. А ты пойди в туалете подожди, ну, постой там минуток пять и выходи… Все равно там секьюритиу выхода… Ну их в задницу! Давай, допивай…

— О'кей, о'кей, не волнуйся… Натулечка! Я пойду пописаю, а ты за машинкой… Ой, как хорошо, что я не на машине!

Наталья не до конца выпила свою водку-орандж, и Славка незамедлительно перелила оставшееся в свой стакан и с ним отправилась к туалету. Ремень так и болтался на шее. Кто-то побежал за ней, потом передумал, вернувшись к бару, от которого отделилась тройка девчонок. В трусах поверх джинсов, они решительно пошли за Славкой. Наталья тем временем, выбежав в паркинг, матюгалась на «тойоты» и «фольксвагены», шпыняла по их колесам ногой, злясь на себя и все эти автомобили, мешающие ей найти свою машину.*

Славка писала, напевая: «Ай лов рокен ролл! Ай лов рокен ролл!.. А если ты не любишь, получишь в ухо!» Вот она вышла, застегивая на ходу джинсы, вообразя себя мужиком, а в туалете уже стояли девки в трусах. И кто-тО был в кабинке. Славка стала мыть руки, не обращая на них внимания. Но девки очень даже обращали, не знали только, к чему бы прицепиться. Одна наконец прогнусавила: «Рок? Ебаное говно! Смерть року

и рокерам!» На что Славка, конечно, рявкнула: «Настоящий рок — класс! Не то что ваше говно! Ты говно, я говно, мы все говно и едим говно! Прааавильно! Да?» — И она резко тряхнула с рук воду. Девки приблизились, и одна сделала жест, будто хотела схватить Славкин ремень. «Хэй! Что такое?» — Она сама дернула с шеи ремень. Он хоть и был алюминиевым, производил впечатление более весомого, хорошего такого, металлического ремня. «Э, сестрички! Это она что, на нас с ремнем? А!?» — крикнула самая маленькая и гаденькая, вся как велосипедистка, одни мускулы — на икрах, бедрах, на ягодицах, кругом шарики мускулов. Запястья перетянуты кожей и через кисть тоже кожа — прямо на косточках перед пальцами, видимо, чтобы не разбивать, когда даешь в морду, и чтобы удар получался солидней. Давала ли она, эти удары? Славка крутанула ремнем, и он отлетел в сторону. Девки сделали движение назад, как от близко проезжающей по луже машины. На раковине остался Славкин стаканчик — в нем еще было на три больших глотка. Из кабинки выходила девчонка не из компании этой тройки. Они оглянулись на нее, а Славка тем временем схватила свой стакан, быстро и широко распахнула дверь в туалет. Весь туалет теперь был на виду, и тройка немного растерялась. Славка же крутанула еще раз ремнем и уже выходила. Прямо по копчику ей заехали ступней. Довольно сильно. Велосипедная, может, — на ней были эти сникерсы-говнодавы. Секьюрити-типы стояли около туалета и, когда Славка все-таки вышла, решив не давать сдачи, они слегка попридержали девок, чтобы те не ринулись за скуластой, а она уже рванула дверь на улицу, уже свалила. И сразу, выскочив, свернула за угол, где должен был быть паркинг, как ей казалось. Но паркингбыл за другим углом…