Любовь с московским акцентом - страница 21

— Понятно, — рассмеялся Андрей. — Стало быть, моей наиглавнейшей задачей сегодня является отвлечение тебя от скучных рабочих дум!

— Дурачок, — она тоже рассмеялась. — Когда я с тобой, я ни о чем другом и не думаю…

— Ну и отлично! Значит, до вечера! Целую тебя, девочка моя…

Люська вернулась в кабинет и первым делом направилась к Мишиному столу.

— Ну, и как это понимать? — гневно вопросила она, уперев руки в бока.

— Что понимать? — растерялся фотограф.

— Ты шпионишь за мной? Подслушиваешь мои телефонные разговоры?

— Ничего и не подслушиваю, — обиделся Миша. — Я же не подключался к вашей линии и не пытался узнать, что говорит твой собеседник…

— Еще чего не хватало! Но ты слушал, что говорю я — этого было более чем достаточно…

— Ну, извини, — ехидно протянул он, — вообще-то, дорогая моя, ты находишься на работе, то есть, в общественном месте. Что ты предлагаешь? Как только зазвонит твой мобильник, всем непременно надлежит заткнуть уши?

Люська несколько растерялась от такого отпора.

— Я тебе не «дорогая», — неуверенно отбилась она. — Мне просто непонятен твой нездоровый интерес к моей личной жизни.

— Нездоровый? — переспросил он с улыбкой. — Что же тут нездорового, когда мужчина проявляет интерес к понравившейся ему женщине? Тем более, если оба они свободны…

— Кто тебе сказал, что я свободна?! — вспыхнула Люська, взбешенная от того, что, во-первых, он вовлек ее в этот идиотский разговор, а во-вторых, что она, оказывается, ему нравится — только этого и не хватало!..

— Тоже мне, мудреная задача догадаться, — фыркнул Миша. — Ну, прежде всего, ты не носишь обручального кольца…

— Это еще ни о чем не говорит! — взвилась Люська.

— Ошибаешься, это говорит обо всем. Ну, и потом, наша Мария Викторовна поведала мне в задушевной беседе, что ты не замужем…

Люська застыла. Главная редакторша?! Как она смела, как могла?! Люська была готова задушить ее собственными руками, хотя в глубине души отдавала себе отчет в том, что этого можно было ожидать. Мария Викторовна принадлежала к породе тех клуш, что вечно лезут к молодым девушкам с фразой: «Ну, когда ты замуж-то выйдешь? А то давно пора…» Впрочем, если девушка уже была замужем, Мария Викторовна долбила ее вопросом: «Когда рожать?» Люську подбешивала эта простоватая бесцеремонность, граничащая с хамством. Допустим, если она не замужем, то, значит, либо это ее собственный выбор, либо ее просто никто не хочет брать в жены. В любом случае, это не собачье дело Марии Викторовны… То же самое с вопросом о детях… Если женщина еще не родила, то либо она не хочет рожать, либо не может, какое право посторонний имеет вмешиваться да еще давать дружеские советы — дескать, «давно пора»? Что значит — давно? Кто вообще устанавливает эти критерии, когда пора, а когда не пора? Если ей двадцать четыре года, а она до сих пор не замужем, то в глазах света она — неполноценная, не состоявшаяся в жизни неудачница? Что за глупости… Однако Мария Викторовна подходила ко всем девушкам и женщинам в редакции именно с этой меркой — состоявшаяся или несостоявшаяся. И поскольку она искренне симпатизировала Люське, то устроить ей счастье в личной жизни считала чуть ли не своим святым долгом. Она грезила, чтобы Люська нашла себе москвича с квартирой и вышла за него замуж. Теперь, стало быть, она рассчитывает на Мишу… Да Миша и сам не прочь — вот тоже некстати, экая досада…

«Надо положить этому конец раз и навсегда, — подумала Люська. — Я прямо сейчас ей скажу, чтобы она не совала свой нос в мою личную жизнь…» Затем она вновь обратила свой гнев на фотографа.

— А ты запомни, ДОРОГОЙ МОЙ, — спародировала она его, — если у меня нет мужа, это еще не значит, что я одинока. У меня в жизни есть человек, которого я очень люблю и который любит меня… — договаривая последние слова, она вдруг почувствовала в них фальшь, словно врала самой себе, и испугалась. «Да что это со мной? Я люблю Андрея, Андрей любит меня…» Выбивало из колеи еще и то, что Миша смотрел на нее чуть-чуть насмешливо, словно поддразнивая: «Ну-ну, давай, вешай мне лапшу на уши…»

— Да и вообще… вообще… Что я тут перед тобой оправдываюсь?! — она быстро прошла к своему столу. Миша весело расхохотался у нее за спиной.