Любовь сквозь объектив - страница 47

Она засмеялась и толкнула его в грудь.

– Я буду полностью одета, чувак. В лучшем случае, надену шорты, и, может быть, ты увидишь мое плечо.

Хантер резко вздохнул и прижал руку груди.

– Не знаю, выдержу ли такое...

Мэл закатила глаза и залезла в пикап, прежде чем он открыл для нее дверь. Он усмехнулся и сел за руль. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мэл повернулась к нему лицом.

– Ты там назвал меня «деткой»? – раздраженно уточнила она.

Он зажал губы, чтобы не рассмеяться, и снова встретился с ней взглядом.

– Ты предпочитаешь «булочку»? Или, может, «тыковку»? «Скунсика»? Как насчет «кумквата»?

Мэл вздрогнула и почесала место на лбу под шапочкой.

– Хорошо, хорошо, называй меня, как хочешь, но не глупо и не слащаво. И ни в коем случае не перед остальными, ты понял?

– Да, мэм, – оттарабанил он, заводя автомобиль.

– И держи свои великолепные мегаваттные глаза при себе,– добавила Мэл. – На публике мне нужна способность думать.

Хантер ухмыльнулся и тронулся.

– Как скажешь, дорогуша.

***

Хантер вел себя прекрасно на судне. Проблемы были у Мэл. Она не могла перестать смотреть на него. Не важно, его это вина или нет. Он знал, какое влияние оказывал. Его почти постоянная ухмылка давала это понять.

На нем было больше одежды, чем на других мужчинах, но все же выглядел более легкомысленно, чем обычно. Синие джинсы, ботинки Сперри и белая классическая рубашка нараспашку с закатанными рукавами и белой майкой под ней. Волосы растрепались от ветра, на лице заманчивая щетина, и он все время носил свои Рей-Баны, но, честно говоря, интенсивность его взгляда они не уменьшали.

Она чувствовала, когда он на нее смотрел. Все ее тело вспыхивало, как только голубые глаза устремлялись на нее. И ей стало настолько жарко, что пришлось снять свободную кофту и остаться в футболке.

Хантер широко ухмыльнулся, но, к счастью, остался на своей стороне лодки. Она держалась от него так далеко, как только могла, зависая рядом с Тарин и Дэном. Но, безусловно, им приходилось периодически расходиться, чтобы сделать кадры под разными углами, но потом они собирались обратно как аутсайдеры группы.

Тарин наслаждалась поведением Мэл и взяла на себя задачу указывать ей на всякое.

– Ты пускаешь слюни, – заявила она с хихиканьем, стоя позади Мэл.

– Как и ты, – отрезала она с ухмылкой.

Дэн поперхнулся своим напитком и принялся считать невидимые звезды в небе, пока Тарин ворчала. Мэл оглянулась и увидела, к ее удивлению, что Рид расположился далеко от остальной группы в шезлонге с карандашом и блокнотом в руке.

Голливудский сердцеед не пытался связаться с подружками невесты? Это было странно. Она подбиралась в его сторону, делая вид, что фотографирует с новых ракурсов, осознавая, что глаза Хантера преследовали ее. Его внимание было приковано к ней.

Да уж!

Рид, похоже, не замечал ее приближения, оперев блокнот о согнутое колено, загорелая кожа которого контрастировала с белыми страницами. На нем не было рубашки, как и на большинстве парней, и, как женщина, она оценила прекрасное шоу мышц. Ветер раздувал его темные волосы, заставляя пряди развеваться на солнечные очки, что Мэл пришлось сдержать порыв сфотографировать его. Никому не нужно еще больше снимков Рида Саммерфилда без рубашки. Кроме, может быть, Тарин, но наверняка та уже сделала штук двенадцать.

– Привет, леди с камерой, – тихо сказал Рид, когда она была достаточно близко, все еще сосредоточившись на своей бумаге. – Пришла, чтобы сделать денежный снимок?

Мэл фыркнула и многозначительно повернула камеру в сторону лодки.

– Да, домА на этой стороне потрясающие.

– Ой, – Рид остановился, чтобы потереть рукой сердце, но не выглядел обиженным. – Еще и кусается.

– Рефлекс, – бросила она, щелкнув еще несколько фотографий. Затем обернулась и, к своему удивлению, обнаружила, что он делает наброски. Она подошла ближе и заглянула ему через плечо, переводя взгляд с людей около лодки на блокнот. Он рисовал их, и эскизы были неплохие.

Действительно симпатичные.

– Ты рисуешь? – спросила она, опустив камеру и облокотившись на стул.

Он пожал плечами.

– Когда мне скучно. Или где-то застрял. Привычка с детства от времени, проведенного на съемочной площадке от нечего делать.