Любовь (выдержки из произведений) - страница 14

Ему приходилось и учиться, и работать, но усталость за день нисколько не мешала неистощимому желанию погрязнуть в мути, затеряться в грехе, в очередной раз выстрадать смесь удовольствия и смерти, смесь, скоротечную саму по себе.

Занятия спортом и танцами помогали высвобождать энергию, и всё же требовалось более сильнодействующее средство, способное заглушить шум инстинктов.

Ещё в детские годы он безумно влюбился в мисс Джун. Он, будучи подростком, задыхался от диких вспышек страсти к неприступным девушкам, в основном старше себя, к которым не осмеливался подойти и утешался обожанием прелестных созданий на расстоянии. Через год его вес и габариты резко увеличились, хотя в свои шестнадцать он по-прежнему оставался худым подростком с выпирающими коленями и слишком большими ушами, несколько жалким на вид юношей, по виду которого было легко понять, что он обладает кротким характером.

— Если избежишь дальнейшей участи бандита или полицейского, то станешь киноактёром, и женщины тебя будут просто обожать, — пообещала Ольга, чтобы как-то утешить мальчика, страдающего от пертурбаций собственного тела.

В конце концов именно она спасла его от доведённых до предела мук целомудрия. С тех пор, как Мартинес зажал его в подсобном помещении ещё в начальной школе, его не оставляли в покое страшные сомнения насчёт своей мужественности. Он перестал тесно общаться с Эрнестиной Переда и с девочками вообще, даже в ходе игры в доктора, отчего знания юноши об этой загадочной стороне жизни оставались туманными и противоречивыми. Скудная информация, тайком полученная из библиотеки, лишь ещё больше встревожила его, потому что вклинилась в приобретённый на улице опыт, в шутки братьев Моралес и других друзей, в проповеди святого отца, в откровенные сцены из кино и ужасные вспышки его фантазии.

Молодой человек погрузился в одиночество, упорно отрицая перебои с сердцем и телесные волнения, пытаясь подражать целомудренным рыцарям Круглого Стола или героям Дикого Запада, но импульс мужской природы то и дело всё разрушал. Эта тупая боль и не имеющее названия смущение овладели им окончательно, если не сказать навсегда, пока он сам не положил конец своим мучениям. И не приди Ольга на помощь, молодой человек тронулся бы умом.

Женщина видела его рождение, была рядом с ним во все важные моменты детских лет, знала его, точно сына. И даже малейшие изменения в мальчике не ускользали от её глаз. Выводы, своевременно не сделанные при помощи здравого смысла, становились ясными благодаря её таланту волшебницы, основу которого составляли знание душ других людей, помогавшее наблюдать хорошее зрение, и доля наглости, с помощью которой она на ходу придумывала советы и предсказания. Но, чтобы увидеть беззащитность Грегори, никаких способностей к ясновидению не требовалось.

В то время Ольге уже было за сорок, приятные округлости молодого тела оплыли жиром, а кожу иссушили непостоянства цыганской жизни, но, несмотря на это, ещё сохранились изящество и стиль, ниспадающая на плечи рыжеватая грива, шорох юбок и резкий смех. Она так никуда и не уехала, но уже не занимала лишь одну комнату — она купила собственность, которую превратила в подобие храма, где целую комнату выделила под лекарства, намагниченную воду и все известные виды трав. В другой комнате она занималась лечебным массажем и абортами, а просторный зал отвела под сеансы по спиритизму, магии и гаданий.

Грегори она всегда принимала в комнате над гаражом. В тот день молодой человек был сильно истощён, и её снова взволновало грубое сострадание, которое она всё чаще испытывала к нему последнее время.

— В кого ты сейчас влюблён? — смеялась она.

— Я хочу уйти из этого гадкого места, — промямлил Грегори, подперев голову руками, сломленный врагом, расположенным внизу живота.

— Куда ты намерен идти?

— Да куда угодно, хоть к чёрту, мне всё равно. Здесь ничего не происходит, и совершенно нечем дышать, я задыхаюсь.

— Это проблема не квартала, а твоя. Ты задыхаешься в своей собственной шкуре.

Гадалка достала из шкафа бутылку виски, плеснула от души в его стакан и в свой, подождала, пока он выпьет, и налила ещё.