Любовь за кадром - страница 36

Казалось, даже Рекс проникся им: он сидел тихо-тихо, тревожно переводя глаза с одного на другого.

Тед решил поменять тему:

— Вот незадача! Справная была шляпа…

Джон зверем взглянул на него.

— Понял, — пробормотал Тед. — Шляпа тоже не обсуждается. — Он вздохнул. — А я, пожалуй, и сам разберусь с этой коровой. Вот только найду веревку потолще. Видать, в прошлый раз оставил в старом грузовичке, а Сэм взял и, как всегда, брякнул куда ни попадя. Ну, босс, я пошел… — И он заспешил вниз.

— Подожди! — бросил ему в спину Джон и покосился на Лору.

— Я еду с тобой, — сказала она, хватая камеру и вешая ее на шею.

— Тед пришел как раз вовремя, — буркнул Джон.

— Только не думай, что все кончено! — с улыбкой предупредила Лора, окинув его пристальным взглядом. — Все только начинается.

— Нет, все кончено, — возразил он с металлом в голосе.

— Ты так думаешь? — спросила она, складывая руки на груди.

— Я так решил, — ответил он и тоже сложил руки на груди.

— А кто дал тебе право решать за меня?

— Никто. Просто я пытаюсь быть благоразумным.

— Знаешь, что я тебе скажу? Всю свою жизнь я была на удивление благоразумной. А теперь вот решила, что с меня хватит.

— И когда же ты это решила? — спросил он не то с досадой, не то с насмешкой. — Неужто когда приехала сюда?

— Представь себе, именно тогда! — без тени улыбки ответила она и вытащила травинку из пуловера.

Его глаза жадно следили за ее рукой.

— Выходит, мне повезло?

— Выходит, повезло! — согласилась она, удивляясь про себя своей неожиданной лихости. — Причем крупно!

Джон мрачно покосился на нее, нахлобучил свой стетсон и, шагая через две ступеньки, спустился вниз. Лора отвязала Рекса и поспешила за ним.

У входа в амбар стоял старенький грузовичок. Тед уже сидел за рулем. Вообще-то, Джону было бы спокойнее вести самому, но он молча проследил, как Лора запустила Рекса в кузов, и, открыв ей дверцу, пропустил ее в середину.

— Ну, так в чем проблема? — спросил он у Теда, осторожно садясь рядом с ней. Кабина была маленькая, но он каким-то чудом умудрился втиснуться, не коснувшись ее.

Лора нарочно чуть-чуть подвинулась, в результате чего ее плечо прижалось к его руке, а колено уперлось ему в ногу. Попался! — усмехнулась она про себя. Теперь у него только один выбор: терпеть ее или вывалиться на дорогу.

Между тем Джон с Тедом вели оживленную беседу, из которой она понимала лишь отдельные слова.

— А что такое нетель? — спросила она, дождавшись паузы. — И вообще, что случилось?

Джон старательно делал вид, будто ее здесь нет вовсе, хотя ее коленка по-прежнему упиралась ему в ногу. Он отвернулся и стал глядеть в окно, а Тед с готовностью принялся просвещать Лору.

— Нетель — это телка, которая еще ни разу не телилась. А закавыка в том, что с бычком мы промахнулись.

— Как это — промахнулись?

— Видать, бычок, который ее покрыл, был для нее крупноват, — пояснил Тед. — Вот и теленок больно здоровый получился. Боюсь, порвет ее к чертовой матери.

— Тед, заткнись! — процедил Джон, не поворачивая головы от окна.

— А в чем дело? — удивился тот.

— Просто он печется о моих женских чувствах, — шепнула Лора, обернувшись к Теду.

— Вот оно что! Понял, босс! — И он помолчал, подыскивая новую тему для беседы. — Я закинул в кузов веревку. На случай, если придется его оттуда тащить.

— Кого тащить? Откуда? — слабым голосом уточнила Лора, заподозрив неладное. Она уже жалела, что навязалась им в компанию. Хотя ей подолгу службы доводилось много чего видеть, вид крови она переносила с трудом.

— Тед хотел сказать, что нам придется помочь теленку родиться, — поспешил ответить Джон, пока Тед не разъяснил все в более красочной и доходчивой форме.

Грузовичок остановился у ворот, Джон выскочил и пошел открывать. Лора любовалась, как он, играя мышцами, отворяет тяжелые ворота, и ее переполняла гордость. Грузовик въехал за ворота, Джон закрыл их и вернулся в машину.

— Ну, вот и приехали! — сказал Тед минуту спустя и, нажав на тормоза, заглушил мотор.

Мужчины быстро вылезли из машины, Лора поспешила за ними. Корова с непомерно раздутыми боками показалась ей громадной. В больших, измученных болью глазах стоял страх.