Любовная ловушка - страница 43

– Проснулась, – донесся до нее из противоположного угла голос шотландца.

Она вздрогнула. Маккерик вышел из тени, держа в руках ведро. Ивлин понимала, что слишком откровенно разглядывает его, но ничего не могла с собой поделать.

Маккерик выглядел… потрясающе. Таким Ивлин его еще не видела. На нем была длинная бежевая рубаха до лодыжек, но без рукавов и с глубоким V-образным вырезом, которая открывала не только его мускулистые руки, но и шею с кожаным украшением и верх груди с завитками золотистых волос. Низко на талии рубаха была перехвачена ремнем, к которому на этот раз не были прикреплены ножны. Верх сапог почти касался рубахи, но Ивлин обратила внимание на рельефные икры, покрытые таким же золотистым пушком, какой она заметила и на его груди.

Ивлин скользнула взглядом по лицу Маккерика. Вокруг его улыбающегося рта больше не было щетины. Вьющиеся волосы были перекинуты на одну сторону через плечо. Они были еще слегка влажными, от них оставалась мокрая дорожка на рубахе. Две тонкие косички – знак воина в Шотландии – украшали его голову с обеих сторон. Маккерик казался… таким чистым. А еще сильным, мускулистым и очень соблазнительным. Ивлин очень удивила ее реакция на этого нового Маккерика.

– Ты хорошо спала? – спросил он. Звук его голоса, а также шаги Элинор вывели ее из состояния задумчивости.

Волчица подошла к кровати, следом за ней туда же притрусила и Бонни. Ивлин протянула руку, чтобы погладить их, и заметила, что шерсть животных стала необыкновенно гладкой. Потом она увидела, что на их шеях повязаны бантики. Ивлин не могла сдержать улыбки.

Она посмотрела на Маккерика. Тот подошел к огню, и Ивлин поняла, что она не в состоянии молчать.

– Маккерик, что все это значит? – Она окинула взглядом хижину.

– Я бы приодел и маленького Усатика, но он не хотел сидеть смирно, и я не смог завязать бантик.

Ивлин рассмеялась и продолжила:

– А огонь, одежда… новая рубаха. Что все это значит? – повторила Ивлин, чувствуя, что очень глупо задавать подобные вопросы.

– У нас праздник, – сказал Маккерик, нагибаясь и ставя пустое ведро у табурета. Потом он посмотрел на нее и широко улыбнулся. От его белозубой улыбки на свежевыбритом лице сердце Ивлин ухнуло куда-то вниз. Он был слишком красив.

Маккерик подошел к полке, снял кружку и повернулся к ней.

– Иди сюда, будем пировать. – Шотландец жестом указал на табурет. Ивлин не смогла противиться. Казалось, перед ней был сам змей-искуситель.

Она встала, но застыла возле ниши.

– А что мы празднуем? – спросила девушка.

– Во-первых, удачную охоту. – Маккерик подошел к огню и вытащил пробку из бутыли, снял крышку с котла и плеснул туда чуть-чуть ее содержимого, а потом сам приложился к ней. – Иди ко мне, – удовлетворенно переведя дух, сказал Маккерик. – Я тебя не трону.

Ивлин не очень-то ему поверила. Более того, она и себе-то не очень доверяла. В глубине души ей хотелось, чтобы шотландец попробовал это сделать.

Но она все-таки подошла к огню. Ей очень хотелось узнать, что затеял Маккерик.

– Ты сказал «во-первых». Что же еще мы будем праздновать? – спросила Ивлин.

Маккерик направился к ней, но не стал подходить вплотную, а остановился на расстоянии вытянутой руки. Вид его полуобнаженного тела пробуждал в ней странные чувства. Ей нужно потребовать, чтобы впредь он надевал больше одежды.

– Меду? – спросил Маккерик, протягивая бутыль.

– Спасибо. – Ивлин неловко, одной рукой взяла ее и поднесла ко рту.

– Может, ты хочешь искупаться? – Шотландец указал на лохань рядом с ней. – Я уже смыл с себя грязь.

– Я вижу. – Святые небеса, конечно, она это видела. Ивлин даже не хотела думать о том, что пока она спала, всего в нескольких шагах от нее Маккерик, сняв с себя всю одежду, купался в теплой воде. Она не хотела думать о том, что, наверное, на шотландце и сейчас из одежды была одна рубаха. Но бесстыдные мысли сами лезли ей в голову.

Она ни за что не станет мыться, пока Маккерик в хижине. Это совершенно исключено.

Ивлин посмотрела на лохань, стараясь придать своему лицу равнодушный вид.

– Нет, мне не хочется, – сказала она, – Я уже искупалась в холодной воде и боюсь заболеть.