Любовница Леонарда - страница 22

Первые три ночи после похорон девушка провела у Евдошки. И только днем, превозмогая слабость, душевную боль и страх, приходила на свое подворье покормить скотину.

На четвертый все-таки сумела взять себя в руки и вернулась в дом.

Благодаря Кужману и бухгалтерше Клавдии Васильевне, фермерское хозяйство покойного Гурского работало в прежнем режиме: производило мясо и молоко, перерабатывало подсолнечник на масло, пшеницу – на муку и крупы, пекло хлеб, вязало веники, плело из лозы корзины… Однако требовался настоящий хозяин, имеющий право распоряжаться имуществом и подписывать финансовые документы.

Утром, на пятый день Клавдия Васильевна пришла к Архелии и сказала:

– Ты хозяйка всего добра, нажитого Гурскими, и по закону, и по завещанию, которое составил Павло Семенович сразу после смерти жены, земля им обоим пухом! Езжай, ради Бога, к нотариусу в район, и пусть он тебе расскажет, что нужно делать дальше. А потом, не мешкая, надо будет решить, кто станет управлять фермерским хозяйством по твоему поручению, то есть назначить исполнительного директора.

– Не нужно никакого директора, Васильевна! – ответила девушка, ласково обнимая бухгалтершу. – Я хочу самолично руководить, как руководил батька. Думаю, у меня получится. А вы будете мне помогать. Я удвою вам зарплату. Только, прошу вас, не уходите на пенсию! Мне без вас не обойтись.

Клавдия Васильевна удивленно пожала плечами, с сомнением посмотрела на Архелию, однако отговаривать ее не стала.

Они выпили чаю с булочками, поговорили о том, о сем, и бухгалтерша ушла на работу.

Целых полдня девушка занималась уборкой комнат – мыла полы, окна, протирала мебель, люстры, выбивала паласы и коврики, перетряхивала одеяла и пледы. Освободив жилище от толстого слоя пыли, непонятно откуда взявшейся в совершенно пустом доме, принялась делать ревизию платяных шкафов. Всю отцову одежду и обувь, которая теперь была не нужной, собрала в три мешка, погрузила в тачку и отвезла на окраину Талашковки, где располагалась специально оборудованная площадка для свалки бытового мусора. Архелия надеялась, что вещи подберут местные алкаши, часто отиравшиеся там в поисках чего-нибудь полезного.

По дороге домой она вдруг увидела Серегу Бондаря, которого года полтора назад осудили за угон легковой машины и отправили на «зону». Он стоял возле неухоженного подворья своих спивающихся родителей, покуривал сигаретку и сосал пиво из большой пластиковой бутылки. Девушка хотела пройти мимо, сделав вид, что не замечает Серегу. Но тот сам окликнул ее:

– Лия! Это ты, козочка?

Она приостановилась.

– Тебя что, уже отпустили? – спросила, недовольно поморщившись.

Хулиганистый, вечно поддатый Бондарь, настойчиво набивавшийся к ней в женихи еще до своего заключения, совсем не нравился Архелии.

– Да, я откинулся! – широко ухмыльнулся он и, приблизившись, хотел обнять ее за стан.

Девушка отступила в сторону.

– И что теперь будешь делать? Опять пить да воровать? – осведомилась, поглядывая на его кисти, сплошь покрытые витиеватыми наколками.

Сергей перехватил ее взгляд, гордо протянул руки, пошевелил пальцами:

– Че, приглянулись мои татуировки? Это мне один доходяга в сизо сделал по дружбе.

– Нет, не приглянулись! – честно призналась Архелия.

Он опять попытался обхватить ее за стан, но она и на этот раз увернулась от его лап.

– Говорят, ты теперь будешь рулить хозяйством вместо бати? – Бондарь взглядом ощупывал грудь девушки, выпиравшую из-под не застегнутой курточки. – Смотри, если тебе понадобится помощник, – кликни. Я подмогну!

– А что ты умеешь, что можешь? – в ее голосе слышалась неприкрытая ирония.

– Да все, че надо! – повел плечом парень. – Если кто наезжать станет или наглеть – я его одним ударом! Ну, ты поняла, да?

– Поняла, поняла! – вздохнула Архелия. – Ладно, Серега, пошла я. У меня полно работы.

– Ишь, какая деловая! – ухмыльнулся он. – Ну, иди, иди, козочка! Мы с тобой как-нибудь еще потолкуем, а?

Она развернулась и, ухватившись за ручку тачки, не спеша покатила ее по улице.

– Кстати, поздравь меня – я сегодня именинник! – крикнул вдогонку Бондарь.

– Поздравляю! – бросила через плечо девушка. И, оглянувшись, для приличия поинтересовалась: – Тебе двадцать исполнилось?