Любовница Витгенштейна - страница 66

Вообще-то если плохо читаешь на каком-либо языке, то, как правило, стихи на этом языке читаешь еще хуже.

Хотя однажды я вроде бы постаралась прочесть некоторые стихи Марко Антонио Монтеса де Оки, пусть даже главная причина, по которой я это сделала, была, возможно, связана только с тем, как мне понравилось его имя.

Безусловно, оно запоминается своей звучностью, когда произносишь его вслух.

Марко Антонио Монтес де Ока.

Гусиные горы — вот что, как это ни удивительно, означает его вторая половина.

Хотя имя Хуана Инес де ла Крус, конечно, тоже звучное.

Сор Хуана Инес де ла Крус. Сестра Иоанна Инес Крестная — так оно переводится, разумеется.

Сестринская часть, конечно, также делает ее монахиней. Пусть даже я не думала о какой-либо другой связи вплоть до настоящего момента.

Я имею в виду связь между сестрой Иоанной Инес Крестной и св. Иоанном Крестным.

Ну, не исключено, что связь есть. Впрочем, возможно, самых разных людей, имевших какое-либо отношение к католической церкви, называли Крус, и то, что я вдруг подумала о двух из них, — всего лишь совпадение.

Несомненно, если бы меня больше интересовали такие вопросы, я бы думала о многих из них.

Если на то пошло, я понятия не имею, что из сказанного мной вновь напомнило мне об Артемизии Джентилески.

Даже если, как я уже говорила несколько страниц назад, я была удивлена, что смогла написать столько страниц, не подумав о ней намного раньше.

Ну, пожалуй, Артемизия была как раз таким человеком, ради встречи с которым с радостью удавилась бы почти любая женщина-художница, верящая в жизнь после смерти.

Даже если никто никогда не учил ее читать или писать.

Или, возможно, самих картин было достаточно для Артемизии?

Что за нелепый вопрос я задала.

Тем не менее это, возможно, показывает, какие чувства вызывает Артемизия Джентилески.

Артемизия Кисти.

Хотя я, хоть убейте, теперь даже не знаю, почему я вдруг вспомнила, что Галилей был еще одним человеком, который ослеп.

В случае Галилея это могло объясняться тем, что он слишком часто смотрел на солнце в свои телескопы, ну или так говорили.

Но каким образом это, боже правый, в свою очередь напомнило мне о том потрескавшемся старом стеклянном овале, который я называла палитрой, столько лет назад в Сохо, и который прежде был столешницей кофейного столика моей тети Эстер?

Или что даже некую болезнь назвали в честь одного из тех бейсболистов?

Конечно, можно было бы почти все отдать за то, чтобы понять, каким образом мозгу иногда удается вот так перескакивать с одного на другое.

Кстати, Эстер была родственницей со стороны отца.

Я только что заварила немного чая сушонг.

Прежде чем вернуться к пишущей машинке, я поднялась наверх и на мгновение достала фотографию в рамке из ящика стола рядом со своей кроватью.

Однако я не поставила ее обратно на стол.

Книги Марко Антонио Монтеса де Оки в коробке тоже не было, если я не прояснила это раньше.

С другой стороны, там было по меньшей мере семь книг Мартина Хайдеггера.

У меня, разумеется, нет возможности указать их названия, если только я не вернусь в подвал и не перепишу их немецкие заглавия, но это занятие, конечно, представляется мне бесполезным.

Когда я говорю, что оно представляется мне бесполезным, я, само собой, имею в виду, что я все равно не пойму ни одного слова по-немецки.

Однако одно слово, Dasein, определенно привлекло мое внимание, поскольку оно, казалось, появлялось практически на каждой странице, которую я открывала.

С другой стороны, сам Мартин Хайдеггер остается тем, о ком я знаю не больше, чем я знаю о Хуане Инес де ла Крус.

За исключением того, разумеется, что теперь мне известно, что он, несомненно, был небезразличен к слову Dasein.

Впрочем, как я уже, кажется, говорила, в книгах часто натыкаешься на такое имя, как Мартин Хайдеггер, даже если вряд ли склонен читать какие- либо книги самого Мартина Хайдеггера.

По крайней мере, это справедливо, если человек вообще когда-нибудь читает, что, как я уже тоже говорила, я перестала делать.

Я даже не могу вспомнить последнюю прочитанную книгу, даже если иногда мне кажется, что это была биография Брамса.