Любовники Екатерины - страница 21
И она так ясно дала ему; это понять, что он сразу просветлел.
К тому же он вспомнил рассказы о похождениях царицы с фаворитами, с солдатами. Никто, даже цари не могут спасти свою интимную жизнь от пересудов прислуги.
И Геркулес так постарался, что Екатерина пришла в неописанный восторг.
— Браво, господин капитан!.. Прекрасно, господин полковник!.. — страстно шептала она.
Перекусихина проснулась и все слышала. Но эта скромная горничная отвернулась к стене и, закрыв глаза, думала о том, что государыня опять обошлась без врача Роджерсона и пробир-дамы графини Брюс.
«Нетерпеливая эта матушка! — неблагосклонно ворчала она про себя. — Опасны такие штуки для здоровья».
— Как ваша фамилия? — спросила царица истопника, отпуская-его.
— Чернозубов, ваше величество, — смущенно ответил истопник.
— Отныне вы будете называться Тепловым, в память того события, когда вы согрели свою государыню. Благодарю за прекрасную службу отечеству, господин полковник! Прощайте!
В тот же день Чернозубов получил указ о пожаловании ему потомственного дворянства, фамилии Теплова и десяти тысяч крестьян в Черниговской губернии с повелением немедленно покинуть Петербург.
Потомки его живы и в настоящее время и сохранили эту легенду о своем происхождении.
Потемкин знал о похождениях царицы, но к случайным связям он ее не ревновал. Как и у Панина, у него был свой гарем, а в доме его жили три племянницы, и он не пощадил этих девочек, Сашеньку, Вареньку и Наденьку, которые в него безумно влюбились.
Но связь с родным дядей не помешала Саше выйти замуж за графа Браницкого.
Сохранились его записки к Варе и Наде Энгельгард.
«Матушка Варинька, жизнь моя, душа моя! Ты заспалась, дурочка, и ничего не помнишь. Я, идучи от тебя, тебя укладывал и расцеловал и одел шлафроком и одеялом, и перекрестил. Прощай, божество милое, целую тебя всю».
Эту записку Потемкин оставил над подушкой заспавшейся племянницы-наложницы.
Екатерина принимала трех сестер очень приветливо и не ревновала.
Начался Пугачевский бунт. Забитый, замученный помещиками народ переходил на сторону Пугачева, обещавшего ему дорогую свободу.
Престол Екатерины колебался. Но ее спасли дворяне, которые защищали не столько трон, сколько свои привилегии. И, как водится, солдаты из народа пошли бороться за своих угнетателей с освободителем.
Правда, Пугачев жестоко расправлялся с помещиками. Но в это самое время почти нашумел процесс Салтыковой, замучившей сто двадцать семь крепостных девушек такими утонченными пытками, что страшно даже рассказывать. Священник, живший в её вотчине, хоронил ее жертв, не донося правительству, а палачами были лакеи, крепостные Салтыковой.
Обычное холопство и трусость, которые родили рабство…
Фавориты обращались с мужиками тоже не ласково. В имениях Румянцева было запрещено давать рабу больше тысячи семисот розог. Какая трогательная кротость!..
К тому же все время царствования Екатерины ознаменовано войнами, а это всегда возбуждает недовольство народа. Завоевание Крыма, вторая турецкая война, война со Швецией, раздел Польши, Персидский поход следовали непрерывной цепью, Россия росла, расширялась, ее могущество было теперь непобедимо, а влияние никто уже не смел оспаривать.
Однако, это разоряло народ. Война стоит дорого. Первая турецкая война стоила около сорока восьми миллионов. Весь бюджет государства, около восьмидесяти миллионов, тратился на фаворитов. Выпускались бумажные ассигнации, и государственные долги возрастали.
К Пугачеву шли крестьяне со всех сторон. Это был уже четвертый самозванец, если верить Соловьеву, который воспользовался тенью Петра III, чтобы вызвать восстание.
Пугачевский бунт продолжался четыре года. Половина России была разорена и разрушена бунтовщиками.
Но Екатерина победила. Ее войска рассеяли скопища Пугачева, а сам отважный героический казак был предан своими приближенными. Его привезли в Москву в железной клетке, судили и приговорили к четвертованию.
Но обаяние Пугачева было так сильно, что палач отрубил ему сперва голову, а потом уже тело было изрублено.
Говорили, что так повелела государыня, не желавшая пыток в царстве, хотя пытки и плети существовали, и судьи широко пользовались своими правами.