Любовное сафари - страница 41

Он потер ладонью затекшую шею и поморщился, вспомнив один из таких визитов. Он впервые оказался вдали от дома, дерзкий и независимый первокурсник. Старшие ребята в общежитии устроили вечеринку, и он с наслаждением погрузился в бесшабашное веселье молодости. Помнится, он лежал на спине рядышком с таким же юнцом, а другие ребята держали над ними по бочонку с пивом. Соревнование состояло в том, чтобы выпить больше за отведенное время. И в самый ответственный момент отворилась дверь и появились его родители.

Ему не стало стыдно за свое поведение. Нет, он был уверен, что папа с мамой воспримут дебош как признак возмужания, дадут ему отоспаться, а наутро станут лечить его от похмелья. Но вот за них ему было стыдно…

Он рассеянно размышлял о том, было бы ему так же неловко, если бы вместо родителей тогда приехал навестить его респектабельный дед. Кстати, именно дед рассказал Деннису, когда тот гостил в его роскошном поместье, что он должен был бы жить в богатстве и довольстве. Оказывается, его семье было выделено огромное состояние. Но, вместо того чтобы приумножить его и передать сыну, родители разбазарили деньги на всякие благотворительные проекты. А на оставшиеся средства учредили ныне действующую коммуну. Ранчо, к счастью, само себя окупает.

Странно, но ему раньше не приходило в голову, что дед мог бы выделить состояние лично ему. Удивительно, когда он считал копейки, такие мысли ни разу не посещали его. А теперь, когда у него все есть, он задумывается над чужим богатством. Надо признать, в конце жизни дед ничуть не отличался от его чудаковатых родителей. Оставил все свое состояние учреждениям и фондам, которые с тех пор носят его имя. Только родители сделали это при жизни и не заботились о том, чтобы где-то висели таблички с их именами.

Он снова принялся растирать затекшие плечи и шею. Ни в коем случае нельзя это делать при матери, иначе она тут же примется растирать его какой-нибудь глиной и совать под нос пучки травы. А вот Сара справилась бы с болью иначе… Он улыбнулся. И удивился. Если ему хочется все время заниматься с ней любовью, понятно, что мысль о ней заставляет его улыбаться. И все же странно. Удивительно, что он скучает по ней, хотя они расстались всего несколько часов назад.

Он протянул руку и включил радио. О чем он думает? Он думает о том, как сложатся их отношения в будущем. Всего три дня прошло с тех пор, как он перестал запрещать себе стремиться к Саре. И вот он уже размышляет о том, какие они разные и чем эти различия вскоре обернутся. Не говоря о разнице идейных позиций, есть и другие отличия.

Он ярко выраженный жаворонок. По утрам он бодро выпрыгивает из постели, делает гимнастику или бегает трусцой, а потом обязательно плотно завтракает. И всегда выбирает здоровую сбалансированную пищу. Она валяется в постели самое раннее до десяти, с трудом встает. О спорте не может быть и речи – она ненавидит любые физические усилия. Целый час слоняется в халате, как сомнамбула, пока придет в себя. А потом черный кофе, огромное количество кофе – вот и весь ее завтрак.

Он отправляет вещи в стирку сразу же, как они испачкаются. Она же копит грязное белье, пока ей нечего будет надеть. Только после этого ей приходит в голову мысль, что надо бы заняться стиркой.

А пройдясь с ней разок по магазинам, он убедился, что она поглядывает лишь на модные, оригинальные, современные вещи. Он же предпочитал простые, неброские вещи, те, которые служат годами.

Он все в жизни планировал заранее, не любил сюрпризов и рассчитывал бюджет до копейки. У нее же все делается в последний момент. Она не скрывает, что лучше всего ей работается, когда сроки поджимают. Свои счета она никогда не проверяет, иногда превышает кредит и дает по монетке каждому нищему. А их здесь, в Сан-Франциско, десяток на каждом углу.

Он бросил взгляд в зеркальце и, увидев свое лицо, остолбенел. Вместо недовольной гримасы на лице его сияла улыбка.

– Да-а, доктор Флемминг, – вслух проговорил он, – вы совершенно свихнулись на сексе.

Он еще вчера понял, что диагноз именно такой. Он страдает крайней степенью помешательства на сексе. Взрослый вариант подростковой одержимости. И пока он не перерастет это, то не сможет думать ни о чем другом.