Любовное зелье для плейбоя - страница 5

– Леннокс, – повторил Айдан, словно пытаясь привыкнуть к этому имени.

– Я называю его Ноксом. Он замечательный. Такой умный и ласковый. Мне с ним очень повезло.

Айдан повернулся к фотографии, желая озвучить очевидный вопрос.

– Да, – начала Вайолет, испытывая одновременно облегчение и страх. Она долго волновалась о том, что никогда не скажет правду о своем сыне. А теперь она просто не находила слов. Крепко сжав руками подлокотники кресла, чтобы успокоиться, она посмотрела в голубые глаза Айдана. – Я уверена, что он твой сын.

– Мой сын?

Айдан опешил. Он сразу заподозрил неладное, когда увидел фотографию ребенка.

– Да. Мне жаль, что ты узнал об этом только сейчас. Пожалуйста, сядь, и мы поговорим.

Айдан неохотно сел на свое место. Во всяком случае, он сел до того, как у него подкосились ноги. У него путались мысли. Он пришел сюда, чтобы подать заявку на финансирование, а вместо этого получил сына. Сына по имени Нокс. Сына, которого он раньше не встречал.

Ему стало не по себе. Он всегда планировал, что у него будет семья. Он хотел получить шанс и стать хорошим отцом, какого не было у него самого. Он знал, что, когда он решит жениться и создать семью, он посвятит ей всю свою жизнь, потому что так должно быть.

А теперь он узнает, что его сыну почти шесть месяцев. Он все исправит в ближайшее время. Не важно, что на уме у Вайолет, он будет воспитывать Нокса.

– Почему ты не сказала мне, что у меня родился сын? – Его удивил звук собственного голоса; его переполняли эмоции.

Выражение лица Вайолет стало сердитым.

– Ты всерьез спрашиваешь меня об этом?

Видимо, она решила опять заявить ему об амнезии. Айдан не поверил ей, но на этот раз решил уступить.

– Значит, раз ты забыла, что мы спали вместе, ты также забыла о том, что я отец ребенка?

Она придвинула кресло к столу и положила ухоженные руки на кожаную подложку. Она хмурилась и подыскивала правильные слова.

– Ты так рассуждаешь, словно я не терзалась последние шесть месяцев, не имея понятия о том, кто отец моего ребенка.

– А кого ты считала отцом ребенка до этого?

Она уставилась на стол.

– Я думала, это ребенок Бо – моего бывшего парня. Я не помнила, как проводила с тобой время, поэтому у меня не было причин думать иначе. Мы объявили о помолвке и собирались пожениться. Но когда акушерка вручила ему ребенка с курчавыми рыжими волосами, все стало понятно.

Айдан старался не смеяться. Он воображал сцену, когда все задались вопросом, откуда взялся этот юный рыжеволосый ирландец. Ситуация была бы забавной, если бы Айдан не пропустил рождение своего первенца.

– Как он это воспринял? Негативно, я полагаю.

Вайолет вздохнула и посмотрела на него:

– Это не важно. Важно то, что мы с ним расстались. И мы знаем, что он не может быть отцом моего ребенка. Это подтвердил анализ ДНК.

– Что сказали твои родители?

Она прищурилась, глядя на него.

– Разве мы раньше обсуждали моих родителей?

Казалось, Вайолет не помнит их разговоров. Вероятно, это связано с избытком текилы, а не с травмой ее головы. Она была очень расстроена, когда пришла в паб, в ее глазах стояли слезы. Айдан выслушал ее историю и решил ее развеселить, не предполагая, что все закончится рождением ребенка.

– Нет, – объяснил он. – Ты говорила о том, что они заставляют тебя сойтись с каким-то парнем, хотя он отъявленный мерзавец. Я думаю, ребенок от другого мужчины стал для них разочарованием.

– Ну да. Но их сильнее разочаровало то, что я родила от неизвестного мужчины. Они не хотят, чтобы их друзья и родственники узнали правду. Они были бы намного счастливее, если бы я была замужем за Бо и притворялась, что Нокс его сын. По-моему, они продолжают говорить, что Бо – отец и мы с ним просто поругались. Моя мать пыталась убедить меня, что у нас в роду есть рецессивный ген, отвечающий за рыжие волосы, который достался нам от наших предков греков и евреев. – Она покачала головой. – Я ей не верила. Она просто хватается за соломинку.

– Полагаю, они будут не в восторге от того, что настоящий отец ребенка – разорившийся ирландец, владеющий пабом.

Вайолет очень серьезно посмотрела на него. Он мог сказать, что прошедший год сильно повлиял на нее. Если она говорит правду о том, что все забыла, ей крайне трудно.