Любовные каникулы - страница 22

Это не замок, а настоящая крепость. Построенная в шестнадцатом веке, она, наверное, не раз выдерживала атаки врагов. Толстенные стены с узенькими прорезями-бойницами. Двери, вырезанные из цельного дуба.

Но я не верю, не верю, что отсюда нельзя сбежать.

Сбегу, непременно сбегу.

Принц был сдержан и вежлив, я отвечала тем же. Не подавала и виду, что собираюсь улизнуть.

Эх, узнать бы, в какой стороне Копенгаген, добраться до нашего посольства и укрыться там! Без посторонней помощи я Данию покинуть не смогу: ни документов, ни денег... Не вплавь же удирать по Балтийскому морю! Но уж международный скандал я вам обеспечу, уважаемый принц Георг. Похитить российскую гражданку средь бела дня! Вернее — средь темной ночи.

В Венеции меня, наверное, считают утонувшей. Интересно, Андрей опечален хоть немного или ни капельки? А впрочем, возможно, он думает, что я действительно отправилась искать приключений, до конца войдя в роль девицы легкого поведения... Небось, сидит сейчас у меня в номере и, пользуясь моим отсутствием, жадно разглядывает Золотого льва.

Сегодня в резиденцию принца нагрянул отец Георга, герцог Фредерик. Его сопровождал некий белесый, блеклый человек средних лет — видимо, советник.

Меня спешно проводили в отведенную мне просторную спальню, но я замешкалась в коридоре под предлогом расстегнувшейся пряжки на босоножках. И со злорадством успела заметить недовольное выражение старого герцога и растерянность на лице сынка.

Что, викинг, и тебя не минуют семейные передряги?

Я актриса. Я восприимчива к чужой мимике.

И сразу поняла: визит старика имеет непосредственное отношение ко мне. Видно, не только у принца отлично налажена шпионская служба. Папочка — тоже не промах. Герцогу, конечно, успели доложить о дикой выходке наследника. Ну, держись, мой голубоглазый варяг! Сейчас тебе, как провинившемуся школьнику, всыплют по первое число.

Жаль, что в королевских семьях не практикуют порку ремнем или вымоченной в соленой воде хворостиной. Тебе бы пошло это на пользу, Георг!

Я злилась. Я бесилась. И особенно от того, что опять ловила себя на этом коротеньком нечаянном словечке: «мой». Теперь уже в отношении принца.

Надо же: мой викинг, мой варяг. Да пошел бы ты...

Стук в дверь.

— Войдите.

Вот и он. Легок на помине. Пытаюсь прочесть по его лицу, что за разговор состоялся у него с отцом. Но лицо непроницаемо.

— Не хотите ли вы осмотреть мою конюшню? — предлагает Его Высочество.

Отвечаю сдержанно:

— Я не против.

Главное — не выдать своего восторга. Кони! Королевские кони! Наверное, их там много.

Отложим пока планы побега. Еще успеется. А сейчас — скорее к лошадкам...

...Вот они, в стерильных сверкающих загонах. Гордые, прекрасные. Одни — по-скандинавски спокойные, другие — нетерпеливые. Эти мне нравятся больше.

А лучше всех — вон тот белый скакун. Прическа у него — как после дорогой парикмахерской. Он смотрит на меня доверчиво и одновременно озорно.

— Это Скальд, — представляет мне его принц, точно важного лорда. — Жемчужина моей коллекции.

Хоть и злюсь на себя, но никак не могу остаться невозмутимой.

— А его можно погладить?

— О, конечно! — Принц сияет: наконец-то я перестала злиться.

Эх, наивный. Не раскатывай губу, Твое Высочество: не ты меня заинтересовал, а этот белоснежный красавец по кличке Скальд.

Я прижимаюсь щекой к конской морде и чувствую горячее дыхание животного.

Наверное, у меня блаженный вид, потому что принц вдруг предлагает:

— Не хотите ли прокатиться на нем? Я прикажу вывести Скальда в манеж.

А почему бы и нет!

Служители проводили нас на площадку для выездки, а следом вывели и Скальда, уже оседланного, в новенькой сбруе. Почтительно подсадили меня в седло.

И конь мягко пошел кругами. Чуткий, он, видимо, понимал, что наездница не слишком-то опытна, и был осторожен. Время от времени он косился на меня умным глазом: ну как, все ли в порядке?

Полный порядок, Скальд. Просто блеск!

Принц с удовольствием наблюдал за мной, присев на бортик манежа. Думая, что я полностью поглощена ездой и не наблюдаю за ним, он разглядывал меня с жадным желанием. Совсем не по-скандинавски, скорее — как восточный темпераментный мужчина.