Любовные письма - страница 6

, эту сладчайшую песнь Сапфо. Но вдруг дева тяжко заболела, и мать с отцом думали уже о выносе, а не о проводах невесты в дом жениха. Вскоре она столь же неожиданно поправилась; во второй раз стали украшать брачный покой, и тут, словно по мановению Тихи[16], Кидиппа снова слегла. Когда и в третий раз с девой такое случилось, отец не стал ждать, чтобы недуг вернулся в четвертый раз, а вопросил Пифийца[17], кто же из богов препятствует браку дочери. Аполлон все ясно объясняет отцу про юношу, храм, яблоко, обет и гнев Артемиды и советует, чтобы Кидиппа скорее исполнила свою клятву. «Соединив Кидиппу с Аконтием,— говорит он,— ты сплавишь не свинец с серебром, но чистое золото с чистым золотом». Так вещал бог-предсказатель, и клятва Кидиппы вместе с пророчеством Аполлона исполнилась в день ее брака. Сверстницы девы не напрасно пели гименей — теперь его не мог оборвать или заставить смолкнуть никакой недуг. Если кто из девушек сбивался, руководительница хора, посмотрев на нее, движением руки поправляла ошибку, а другая в лад песне хлопала рукой об руку — правая с немного согнутыми пальцами ударяла по ладони, подложенной под нее левой так, чтобы их столкновение напоминало звонкие удары кимвалов. Однако для Аконтия время тянулось медленно, и ему казалось, что никогда не было дня длиннее и ночи короче той ночи, но юноша не променял бы ее на золото Мидаса[18] и был уверен, что даже сокровища Тантала[19] не ценнее Кидиппы. В этом все согласятся со мной, кто не вовсе лишен опыта в любовных делах, а кто не знал любви, тот, конечно, будет думать иначе. Недолгой была у Аконтия страстная ночная битва с девушкой, потом он вкушал с ней мирные наслаждения. Дом был освещен факелами, напитанными благовониями, так что при горении они источали сладкий дух и вместе со светом дарили ласкающий обоняние запах. Прежде девы, когда в их числе была Кидиппа, имели преимущество перед замужними женщинами, так как первая красавица была среди них, теперь же, стоило ей вступить в круг женщин,— девы его лишились. Так природа заботилась о том, чтобы Кидиппа всегда оставалась непревзойденной. Подобно траве златоград[20], она тесно приникла к золотому юноше Аконтию. Они оба своими блистающими глазами, словно звезды, озаряли один другого, наслаждаясь еще сильнее сиянием друг друга.

Одна женщина так говорила своей служанке: «Ради Харит, каков, по твоему мнению, обожаемый мною юноша? Мне-то он кажется красавцем, но от любви к нему я, может быть, заблуждаюсь в своем суждении, и страсть обманывает мои глаза? И еще вот что скажи мне: что думают, глядя на него, другие женщины? Восхищаются ли они его красотой или с осуждением отворачиваются от него». Служанка отвечает как настоящая сводница: «Клянусь Артемидой, своими ушами я слышала, как многие чуть что не в лицо говорят ему так: „Какой прелестный мальчик, какое чудо красоты создала природа, ему бы служить образцом для изваяний Эротов, а не Алкивиаду[21]. Это, клянусь милыми Орами[22], красота так красота! Славный мальчик, как в гордом сознании своей привлекательности он совсем не заносится, но держится приветливо и достойно! Чтобы влюбиться, достаточно посмотреть на его орлиный нос, на волосы, и сами по себе красивые и еще красивее обрамляющие лоб и сбегающие от ушей к покрытым пухом щекам. А плащ — что за обилие красок! Он непрестанно меняет цвет, переливает разными оттенками, и каждый раз другой. Вот желанный возлюбленный, в самой поре, когда только пробивается первый пушок! Счастлива та, кому выпадает на долю любить его и быть им любимой! Блаженство делить с ним ложе, наслаждаясь и гордясь его красотой. Такая женщина, конечно, избранница Харит". Все, мне думается, с первого взгляда влюбляются в него!» А госпожа наслаждалась этими речами и от радости при каждом слове несколько раз менялась в лице. Ей казалось, что она, по пословице, головой касается самых небес[23]. Теперь она окончательно уверилась, что юноша хорош собой. Женщины ведь и самих себя признают красивыми только, если кто-нибудь, взглянув на них, выскажет одобрение или, восхитившись ими, влюбится.