Любовные утехи русских цариц - страница 3

Кроме постельниц, в большом почете у цариц были чесальщицы. Это особая категория дворни, отмененная только во времена Екатерины Великой особым ее распоряжением. При Елизавете же Петровне чесальщицы пяток были очень распространены, и государыня долгие предутренние часы (поскольку спать ложилась на рассвете, такой у нее, значит, распорядок был, она день в ночь превращала и наоборот) посвящала этой процедуре. Назначение в чесальщицы ценилось очень высоко, потому что наедине и во время ночных бесед, им представлялся удобный случай шепнуть на ушко императрице нужное словечко и таким образом оказывать услуги, щедро вознаграждаемые. Конечно, мы тут не исключаем и элемент чувственного наслаждения от такого массажа. Наверное, это очень приятно, если, несмотря на запрет Екатерины, чесальщицы, как и проститутки, долго еще будут в России свои услуги оказывать. Помните, как знаменитая гоголевская Коробочка в своем стремлении доставить приятность милому гостю Чичикову предложила ему на ночь почесать пятки. Да, о вкусах в самом деле не спорят! То, что в России было наслаждением, в Китае — суровым наказанием! Уязвимая пята в разных странах покою людям не давала и разные метаморфозы претерпевала. В Китае провинившихся бамбуковыми палками по пяткам били. Количество ударов зависело от проступка. Какой-нибудь там воришка получал всего несколько ударов, а вот, к примеру, прелюбодеяние и сводничество сурово наказывались. Муж, который свою жену под постороннего мужчину подложил, получал аж 80 ударов, а отец, уступивший свою дочь постороннему, — 60 ударов бамбуковой палкой по пяткам.

Почему такая сегрегация в наказании — неизвестно. Как будто закон, давая отцу поблажку, хотел доказать, что отец-сводник меньший грех совершает, ибо девица и без его вмешательства любовные утехи на стороне находила, а вот муж-рохля не должен надеяться на постороннего или корыстолюбия ради на прелюбодеяние жену толкать. Аморально это! Русский свод законов в этом вопросе более однозначно выразился: парень 12, а девка 11 лет, идите, вступайте в брак, нечего девственниками расхаживать, честной народ смущать, блуду учиться. А если ты девица и замуж еще не вышла, то блюди себя и к молодцам на колени не садись, не напивайся, не скачи по столам и скамьям и не давай себя тискать, яко стерву по всем углам.

В начале семнадцатого века жениться и замуж выходить стали несколько позже — в 14–15 лет. Таким молодым мужем был император Петр II, обрученный в возрасте чуть больше 13 лет. И, кроме мужа, молодой царице видеть другое мужское общество не полагалось. С малолетства так было. Ведь девицы, которые потом женами становились, росли в теремах, а это вроде тюрьмы. Там окна узенькие, со вставленными решеточками. Росла такая девица, лишенная света и воздуха, в комнатах, напоминающих клетку, — не только маленькие окна, но и двери с замками. А чтобы выйти, ей надо через комнату отца пройти, который прятал ключ под подушку. Ни один мужской взгляд не должен проникать к девицам до замужества. (После замужества не лучше.) Женились, не видя и не будучи видимы. Главное лицо в этом вопросе была сваха. Укажет она жениха, молодой надо во всем повиноваться. В церковь она шла молча, покрытая густой вуалью. И ни одного лишнего слова или жеста ей не полагалось, только ответ священнику.

И вот Петр I задумался над такой долей девиц и порешил своими приказами положение ее бесправное несколько улучшить. Негоже ведь девке будущего мужа совсем не знать. От этого не только любовь, а, значит, русское деторождение страдает. И в 1710 году такой указ издал: «Чтобы женщины и девицы имели в обращении с мужчинами полную свободу, ходили бы на свадьбы и пиршества, не закрываясь»^>[4].

Родителям вменялось в обязанность подписывать заявления о том, что они не принуждают своих детей к браку. Правда, сей закон на крестьян не распространялся. С мнением крестьянской девки насчет выбора себе мужа не больно считались.

Зевает, значит, наша скучающая царица без мужского общества. Даже слуги, и те женщины. Не причислишь же к мужскому полу дюжину пажей не старше 10 лет?