Любовный дурман - страница 4

стр.

«Для роз у меня есть место,
Они не наскучат вечно.
Все прочие цветы — войско,
Они же — эмир преславный.
Как нет его, так гордятся,
Но явится — и смирятся».

Потом садовник подал букетик другому, и тот, взяв розы, сказал:

«Вот тебе роза, о мой господин,
Мускус напомнит дыханье ее.
То дева — влюбленный ее увидал,
И быстро закрылась она рукавом».

Третий молодой человек, получив букетик, прочел:

«Прекрасные розы! Сердце счастливо, видя их.
А запах напомнит нам о меде хорошем.
И обняли ветки их с восторгом своей листвой,
И словно целуют их уста неразлучно».

Потом садовник подал розы четвертому, который в ответ промолвил:

«Не видишь ли роз куста,
в котором явились нам
Столь дивные чудеса,
на ветках висящие?
Они — как бы яхонты, везде окруженные
Кольцом изумрудов,
с ярким золотом смешанных».

Пятый юноша на дар садовника ответил такими строчками:

«Изумруда ветви плоды несут, и видимы
Плоды на них, как слитки золотые.
И как будто капли,
что падают с листвы ветвей, —
То слезы томных глаз, когда заплачут».

Шестой произнес:

«О роза, — все дивные красоты в ней собраны,
И в ней заключил Аллах тончайшие тайны.
Подобна она щекам возлюбленного, когда
Отметил их любящий при встрече динаром».

Седьмой молодой человек прочел такие стихи, взяв из рук садовника предназначенный ему букетик:

«Вопрошал я: “Чего ты колешься, роза?
Кто коснется шипов твоих, тут же ранен”.
Отвечала: “Цветов ряды — мое войско,
Я султан их и бьюсь шипом, как оружием”».

Следующий ответ на жест садовника звучал так:

«Аллах, храни розу, что стала желта,
Прекрасна, цветиста и злато напомнит,
И ветви храни, что родили ее
И вам принесли ее желтые солнца».

Девятый юноша прочел:

«Желтых роз кусты — влечет всегда прелесть их
К сердцу любящих ликованье и радости.
Диво дивное этот малый кустик — напоен он
Серебром текучим, и золото принес он паи».

Подарив десятый букетик роз, садовник услышал:

«Ты видишь ли, как войско роз гордится
И желтыми, и красными цветами?
Для розы и шипов найду сравненье:
То шит златой, и в нем смарагда стрелы».

Одарив всех купеческих детей розами, садовник принес скатерть для вина и, поставив фарфоровую чашу, расписанную золотом, произнес:

«Возвещает заря нам свет, напои же
Вином старым, что делает неразумным,
Я не знаю — прозрачна так эта влага, —
В чаше ль вижу ее иль чашу в ней вижу».

Потом садовник наполнил сосуд и выпил, и черед сменялся, пока не дошел до Нур-ад-дина.

Садовник наполнил чашу и подал ее Али Нур-ад-дину, но тот сказал: «Ты знаешь, я никогда не пил вина, так как в нем великое прегрешение и запретил его в своей книге всевластный владыка». — «О господин мой Нур-ад-дин, — ответил садовник, — если ты не стал пить вино только из-за прегрешения, то ведь Аллах (слава ему и величие!) великодушен, кроток, всепрощающ и милостив и прощает великий грех. Его милость вмещает все, и да помилует Аллах поэта, сказавшего:

Каким хочешь будь —
Аллах поистине милостив,
И коль согрешишь, с тобой не будет дурного.
Лишь два есть греха,
и к ним вовек ты не подходи:
Придание товарищей[1] и к людям жестокость».

Потом один из сыновей купцов сказал: «Заклинаю тебя жизнью, о господин мой Нур-ад-дин, осуши этот кубок!» И подошел другой юноша и стал заклинать его, и третий встал перед ним, Нур-ад-дин застыдился, взял у садовника кубок и отпил глоток, но выплюнул вино, воскликнув: «Оно горькое!» И смотритель сада ответил: «О господин мой Нур-ад-дин, не будь оно горьким, в нем не было бы полезных свойств. Разве ты не знаешь, что все сладкое, что едят для лечения, кажется вкушающему горьким, а в этом вине — многие полезные свойства и в числе их то, что оно переваривает пищу, прогоняет огорчение и заботу, прекращает ветры, просветляет кровь, очищает цвет лица и оживляет тело. Оно делает труса храбрым и усиливает решимость человека к совокуплению, и если бы мы упомянули все полезные свойства этого напитка, изложение бы, право, затянулось. А кто-то из поэтов сказал:

Я пил и прошением Аллаха был окружен.
Недуги свои лечил я, чашу держа у губ.
Смутили меня — я знал
греховность вина давно —
Аллаха слова, что в нем полезное для людей».

Потом садовник поднялся на ноги и, открыв одну из кладовых под портиком, вынул оттуда голову очищенного сахара и, отломив большой кусок, положил его в кубок Нур-ад-дина со словами: «О господин мой, если ты не пьешь вино из-за горечи, выпей сейчас, — оно стало сладким». И Нур-ад-дин осушил чашу, потом ее наполнил один из детей купцов и сказал: «О господин мой Нур-ад-дин, я твой раб!» И другой сказал: «Я один из твоих слуг». Третий поднялся и сказал: «Ради моего сердца!» Четвертый: «Ради Аллаха, о господин мой Нур-ад-дин, залечи мое сердце». И все десять сыновей купцов не отставали от Нур-ад-дина, пока он не выпил десять кубков.