Любовный хоровод - страница 16
Гризетка. А что — есть разница?
Поэт. То есть литературный псевдоним.
Гризетка. Значит, ты пишешь под чужим именем?
Поэт подходит к ней вплотную.
Ой!.. Слышь, не надо!..
Поэт. Какие запахи, какой аромат. Волшебно. (Целует ее в грудь.)
Гризетка. Порвешь мне рубашку.
Поэт. Сними… сними… все это лишнее.
Гризетка. Но Роберт!
Поэт. А теперь, приди в наш индийский замок.
Гризетка. Сначала скажи, что ты меня действительно любишь.
Поэт. Да я молюсь на тебя. (Пылко целует ее.) Молюсь на тебя, радость моя, весна моя…
Гризетка. Роберт… Роберт…
Поэт. Это было райское блаженство… А подписываюсь я как…
Гризетка. Роберт! О Роберт…
Поэт. Как Бибиц.
Гризетка. А почему Бибиц?
Поэт. Это только так, псевдоним… или ты не слыхала никогда это имя?
Гризетка. Нет.
Поэт. Ты никогда не слыхала? Божественно! Нет, в самом деле? Или ты просто разыгрываешь меня?
Гризетка. Господи, ну что тут такого. Не слыхала — и все!
Поэт. Ты что же, никогда не ходишь в театр?
Гризетка. Да нет, почему, я была тут с одним… С дядей моей подруги и подругой мы ходили в оперу.
Поэт. Гм, а в Бургтеатр ты, стало быть, не ходишь.
Гризетка. Туда мне еще никто не дарил билеты.
Поэт. Я пошлю тебе билет в ближайшее время.
Гризетка. Хорошо бы! Только не забудь. И на что-нибудь веселенькое!
Поэт. Гм, веселенькое… А на трагедию, стало быть, пойти не хочешь?
Гризетка. Не очень.
Поэт. Даже если это моя пьеса?
Гризетка. Твоя? Брось! Ты пишешь для театра?
Поэт. Позволь, я только зажгу свет. Я ведь тебя еще и не видел — с тех пор как ты стала моей возлюбленной. Ангел! (Зажигает свечу.)
Гризетка. Эй, стыдно же… Дай хоть одеялом прикроюсь.
Поэт. Потом! (Подходит к ней со свечой в руках, долго разглядывает.)
Гризетка(закрыв лицо руками). Ну, Роберт!
Поэт. Ты красива, ты сама красота, ты, может быть, сама природа, ты святая простота.
Гризетка. Ой, капает же! Ты что — не видишь?
Поэт (ставит свечу на стол). Ты — это то, что я давно искал. Ты любишь только меня, ты любила бы меня, даже если б я был разносчиком мелких товаров. В этом такая отрада. Признаться, я все не мог отделаться от некоторого подозрения… Скажи, только честно, неужели ты действительно не знала, что я Бибиц?
Гризетка. Господи, вот пристал. Ну, откуда мне знать, кто такой.
Поэт. Что есть слава! Нет, забудь все, что я тебе говорил, забудь даже имя, которое я тебе называл. Для тебя я Роберт и останусь Робертом. Да я и пошутил. (Легко.) Я вовсе не писатель, а разносчик товаров, а вечерами подыгрываю певцам в кафе на клавире.
Гризетка. Ну, совсем запутал… И смотришь как странно… Да что с тобой в самом деле?
Поэт. Это так необыкновенно — со мной такого еще и не было, крошка, прямо слезы навертываются. Эго так волнительно. Мы не будем разлучаться, да, мы будем очень любить друг друга.
Гризетка. Слышь, это правда — насчет кафе?
Поэт. Да, но не спрашивай ни о чем больше. Если ты меня любишь, не спрашивай ни о чем. Скажи, ты могла бы вырваться недели на две?
Гризетка. Как это вырваться?
Поэт. Ну, из дома.
Гризетка. Да ты что!! Как же это? А что я скажу матери? И потом, без меня у них все в доме пойдет кувырком.
Поэт. Ах, как это было бы славно — побыть с тобой вдвоем, где-нибудь в полном уединении, в лесу, на природе, недели две… А там, в один прекрасный день сказать адью и пойти каждый своей дорогой — неведомо куда.
Гризетка. Вот, уже и адью на уме! А говорил, что любишь.
Поэт. Так ведь именно поэтому. (Наклоняется к ней и целует в лоб.) Сладость моя!
Гризетка. Прижмись, а? Чего-то мне холодно.
Поэт. Ну, так одевайся — пора. Давай я зажгу тебе еще пару свечей.
Гризетка(встает). Не смотри.
Поэт. Не буду. (Отходит к окну). Скажи, ты счастлива, детка?
Гризетка. Что ты имеешь в виду?
Поэт. Вообще — счастлива ли?
Гризетка. Ну, могло быть и лучше.
Поэт. Ты меня не понимаешь. О твоих домашних обстоятельствах я уже достаточно наслышан. Я знаю, что ты не принцесса. Я о другом. О том, как ты вообще ощущаешь жизнь. Ощущаешь ли ты, что счастлива, что живешь?
Гризетка. Слышь, а гребенка у тебя есть?
Поэт(подходит к туалетному столику, подает ей расческу, долго разглядывает Гризетку). Господи, как ты прелестна…