Любовный розыгрыш - страница 54
Где-то в саду раздавался громкий голос молодого ди Клементе. Он нетерпеливо выкрикивал имя отца, будто никак не мог его найти. Еле передвигаясь под тяжестью переживаний, женщина подняла дорожную сумку и понесла ее к выходу. И тут же лицом к лицу столкнулась со старым Жильбером.
— О нет! — отпрянула она.
— Нэнси, — взмолился старик.
— Нет, нет! — увертывалась она от протянутых к ней рук. — Уйдите от меня! Я ненавижу вас обоих!
— Ты не можешь меня ненавидеть! — причитал Жильбер. — Не можешь! Я потратил все последние годы на то, чтобы тебя разыскать! Я отдал тысячи долларов…
— Вы зря потратили время, если искали во мне подходящую любовницу, чтобы развлекать вас на лоне природы! — кричала Нэнси. — Меня нельзя купить. Лучше быть нищей в Англии, нежели жить с вами!
— Но… адвокат Редфилд уверял, что вы безмерно хотите найти свою семью. Разве Филипп ничего не сказал вам про меня и вас? — поразился Жильбер.
— Сказал, — горько произнесла Нэнси. — Я — любовница, заказанная по почте…
Старик задохнулся.
— Господи! Что может быть хуже этого обмана?! Я — твой отец, детка.
— Вы сумасшедший! — отпрянула Нэнси. Она почувствовала, что рядом появилась чья-то высокая крепкая фигура, и резко отскочила, поняв, что это Филипп. Прижавшись к стене, Нэнси во все глаза смотрела то на одного, то на другого. Оба чуточку рехнулись. Оба терзают ей душу…
— Скажи ей, Филипп! — резко приказал Жильбер. — Скажи ей, что она моя дочь!
Нэнси открыла рот, чтобы выразить недоумение и гнев. Но слова застряли у нее в горле. Лицо Филиппа стало пепельным.
— Нет! — прошептала Нэнси, отказываясь воспринимать реальность. — Нет!
— Скажи же ей! — кричал старик. — Ты знаешь, что это правда. Я же тебе несколько дней назад говорил, что она моя дочь.
Нэнси оторопела. Значит, именно тогда Филипп и исчез.
— Месье Жильбер… Вы хотите сказать, что дали обо мне объявление… потому что выяснилось… — Бедняга проглотила ком в горле — произнести последующие слова у нее не хватало сил. — Вы думали, что я могу оказаться вашей дочерью? — еле выговорила она.
— Именно так! — воскликнул Жильбер, — но судебные следователи нигде не могли тебя разыскать. Ты из Эдинбурга куда-то исчезла…
— Мы с мужем уехали в Фалмут, когда поженились… — прошептала Нэнси.
— Агентство, в которое я обратился, многие месяцы натыкалось на тупики. Наконец прибег к газетным объявлениям — торопился, потому что мне осталось жить очень недолго. Я хотел увидеть тебя владелицей своего поместья до того, как меня не станет.
Женщина в шоке взглянула на Филиппа. Значит, Жильбер действительно ее отец, а…
— У меня есть доказательства, — продолжал ди Клементе-старший. — Кристин, моя жена и твоя мать, сбежала двадцать пять лет назад. Она оставила записку о том, что беременна, зная, что это для меня будет незаживающей раной… До ее бегства я столько лет хотел иметь детей! — горько сказал он. — Мы проследили жизнь Кристин до дома младенцев в Эдинбурге. Детективы из агентства мне сказали, что официально ее ребенком зарегистрирована ты. Мы проверили все в двух детских домах, где ты жила, а после твоего замужества ниточка затерялась. Я потратил уйму времени, чтобы тебя разыскать, и никаких сомнений у меня нет. Ты — дочь Кристин. И моя!
Нэнси в ужасе моргала, словно на нее свалилось нечто страшное. Если все верно, то она — сестра Филиппа.
И сестра, и жена!
— Не может быть! — растерянно проговорила она. — Это невозможно!
— Никаких сомнений! — возразил Жильбер.
Дрожащей рукой Нэнси дотронулась до живота. Другой рукой она начала медленно снимать обручальное кольцо. Филипп будто окаменел, его лицо не выражало никаких эмоций. А ведь он знал, подумала женщина. И был слишком труслив, чтобы все ей рассказать.
Дрожа, Нэнси бросила кольцо к ногам Филиппа и пошла вниз по лестнице. В наступившей мертвой тишине ее шаги по пахучим, натертым пчелиным воском деревянным ступеням отдавали глухим эхом.
Из библиотеки выбежала Николь. Она так схватила Нэнси за запястье, что та удивилась недюжинной силе женщины.
— Милая моя! Подождите! Я все слышала. Но Филипп — вам не брат…
— Вы так только говорите! — рыдала Нэнси, вырывая руку. — А ди Клементе знают и верят в это!