Люди Анунамэ - страница 5
Назар осекся — магистр поднял руку, прислушиваясь.
По улице спящего города кто-то бежал. Сюда.
— Прочь! Прочь, с дороги! — закричал младший хранитель, шедший впереди.
Но человек и не подумал остановиться. Прорвался к магистру и встал, уперши руки в колени и шумно дыша.
— Магистр… Господи, где же вы были… Там…
— Что?! — магистр схватил его за грудки и встряхнул. — В храме?!
— Да… Кто-то…
Человек кульком упал на колени — магистр отпустил его. Стоял, сжимая и разжимая кулаки.
— Да что случилось, магистр?! — рявкнул Назар, с трудом сдерживая желание вот точно так же схватить магистра за грудки и вытрясти из него все, что тот не договаривает.
— Он обхитрил нас…
— Кто?
— Их двое. Это приманка, чтобы выманить нас из города. От храма. От алтаря… Он там, у алтаря…
Назар сглотнул.
Остальные хранители стояли вокруг и прислушивались. Мальчишку бросили прямо на мостовую. Да и кому он теперь нужен…
— И что… — Назар облизнул пересохшие губы. — Что он сделает с алтарем?..
— Он узнает тайное имя бога. И он возьмет души. Души всех наших детей… Всех… Детей…
Магистр, как обессиленный старик, упал на колени.
— Магистр…
— Назар… — позвали сзади.
Назар дернул плечом, чтобы отстали — но младший хранитель не отставал:
— Назар…
— Что?!
Младший хранитель ничего не ответил. Лишь указал глазами на мальчишку, привязанного к палке.
Остальные хранители медленно пятились от него. Веревки…
Медленно, как щупальца какой-то странной твари, веревки развязывались. Один узел, второй. Упали веревки с ног, потом с рук…
Парень, как ни в чем не бывало, встал. И усмехнулся:
— Спасибо за поездку, ослы тугодумные.
Развернулся — и легко припустил к центру. Туда, где виднелся высокий шпиль храма.
— За ним! — крикнул Назар. — Вы с той стороны, мы…
Он осекся.
Младшие хранители пятились. Пятились назад — от мальчишки, беззаботно бежавшего прочь от них…
— Магистр!
— Все кончено, Назар…
— Именем бога, магистр!
Магистр лишь опустил голову и спрятал лицо в ладонях.
— Наш бог мертв, Назар… Наш бог мертв…
Шум крови в ушах, темные плиты под ногами — и желтая куртка чернокнижника впереди, то и дело пропадающая за углами домов.
Луна, несущаяся по небу не отставая, и два ножа в руках. Один свой, второй кого-то из младших хранителей. Не важно! Лишь бы догнать… Здесь, у самого храма, никакая сила не спасет его от ножей и божьего правосудия!
Куртка опять пропала за углом дома, но это не страшно. Он бежит к центру. К храму. Поворот дома…
На миг Назар остановился. Вот и площадь. Совершенно пустая. Все дома вокруг площади — без единого огонька. Будто там и не живет никто. Будто все вымерли.
Не вымерли, конечно. И не спят. Затаились по щелям, не решаясь помещать тому, кто в храме…
Золотой шпиль храма — молочный в лунном свете. Угловатая арка, под ней высокие двери — такие знакомые…
А в высоких узких окнах отблески света. Чернокнижники там. Этот щенок — и еще один. Тот, который обхитрил их всех.
И если они там — значит, магистр прав. Если они — там, то бог…
Нет, нет!
Главное — верить.
Назар бросился через площадь к храму.
Двери закрыты, но не заперты. Внутри просто нет запора. Это единственное здание в городе, вход в которое никогда не запирается.
Назар крепче сжал ножи. В три легких шага, разбегаясь, скользнул к двери и бросился вперед — нырнул в дверь, как в воду. Будь что будет…
Бог поможет. Должен помочь!
Костяшки кулаков врезались в дверь, отбросили створки вправо и влево… Сам уже сжался, делал кувырок.
Все вокруг закружилось. Мелькнула привычная белизна стен, перед глазами летит пол, приоткрытая дверь, потолок… Сжаться еще сильнее — и, едва ноги коснулись пола, в сторону. Перекатиться — и вот теперь рывок! К двум фигурам, склонившимся над алтарем…
Бывшим алтарем. Уже успели надругаться над ним! Идеально гладкий камень — на него дышать нельзя, не то что прикасаться! — теперь изменился. Два черных следа ладоней. Ладоней этих неверных…
Ноги несут вперед, до тварей уже рукой подать — лишь мелькают их удивленные лица, раскрытые рты…
И рывок сзади.
Такой мощный, что левое колено чуть не вылетело из сустава. И тут же за правую ногу. Обе ноги — как угодили в капканы, намертво привинченные к камню.