Люди и драконы - страница 7
«Ну, – протянул Герман, – это не проблема. Скажем правду. Я приехал в ваш городок договариваться о раскопках, случайно встретил тебя, ты рассказала мне столько интересного об истории края, что я очень заинтересовался. Узнал, что ты поступала на исторический, и предложил тебе место лаборантки у себя на кафедре, так как я пишу диссертацию и твоя помощь для меня бесценна. Институт даст тебе общежитие, а отработав год, ты сможешь поступить на первый курс исторического. Нормальная версия? И, главное, недалека от истины. Кстати, как мать-то зовут?»
Василиса была в восторге: «Да ты просто молодец! Я бы никогда не додумалась! Это может проскочить! Но мама до вечера работает, еще полно времени, что будем делать? Может, сходим за ней? Пусть отпросится с работы, посидим, познакомитесь, а? Ее зовут Светлана Петровна».
«Хорошая идея, – Герман кивнул, – но сейчас ты пойдешь в магазин и уволишься там, я люблю, чтобы все было, как положено. Ты не должна исчезнуть, как Золушка с бала. Все будет официально. А потом мы пойдем в детский сад, за твоей мамой, и к вам домой. Я не скрываюсь». Так они и поступили. В магазине Василиса нашла заведующую, Нинку, ей повезло, и она была здесь. «Как специально, – подумала Василиса, – никогда ведь раньше двенадцати не появлялась, а тут на тебе! Значит, судьба благоприятствует этой поездке». Василиса изложила Нинке свою просьбу. Та начала было возмущаться, что Василиса дура, и на ее место уже метят три кандидата, но Василиса просто сказала ей, что уезжает навсегда, и челюсть Нинки при этих словах отпала сама собой: «Ну да! – только и нашлась сказать она, – врешь!» Но Василиса заставила ее выглянуть в окно, где в подтверждение ее слов стояла большая черная машина, возле которой прохаживался Герман, красивый и респектабельный. Рот у Нинки так и остался открытым. Василиса не стала вдаваться в подробности своего отъезда – мать потом всем все расскажет.
«Отдай мне трудовую, – сказала она, – потом все расскажу, обещаю. Или у матери спросишь, мы сейчас за ней, в садик. Просто времени мало, извини. Но за все спасибо», – неизвестно почему, Василисе вдруг захотелось поблагодарить Нинку, хотя ничего особенно хорошего та ей не сделала, впрочем, и плохого тоже. И на том спасибо. Нинка наконец выдохнула воздух: «Ну ты даешь, подруга! – восхищенно присвистнула она. – Кто бы мог подумать! Мышка, мышка, а вон как все обернулось! А он кто? – кивнула она в сторону окна. – Красавчик! Где взяла-то, расскажи».
«Потом, потом, некогда, я еще забегу», – Василиса поморщилась. Ей, конечно, было неприятно, что она назвала ее мышкой, но она и сама знала, что все ее таковой считают, так что незачем обижаться. Тем более что ей уже все равно, пусть думают, что хотят. И пусть такие красивые сидят в своем захолустье, а она, мышка, уедет. «Тоже мне, королева», – с неприязнью подумала Василиса, но через минуту, получив трудовую книжку, забыла о своей обиде. Победитель должен быть великодушен. Это его особая привилегия. И она будет такой. Она – победительница!
Василиса вышла на улицу, помахивая перед собой куском картона. Герман стоял около машины и курил. Когда она подошла, он открыл ей дверь и галантно подал руку, чтобы она села. Василиса подумал, что Нинка, наверное, пускает слюни возле окна.
Они подъехали к детскому саду и вышли из машины. Дети как раз гуляли. Мама была с ними, и зрелище выходящей из машины дочери поразило ее до самой глубины души. Василиса подбежала к забору: «Мама, мама, у меня для тебя новость! Я не могу здесь говорить, отпросись домой, там я все тебе расскажу!» Мама еще не оправилась от шока, поэтому застыла, как в столбняке: «Доченька, – только и смогла произнести она, – надеюсь, новость хорошая?»
«Просто отличная! Сама увидишь! Давай скорее домой, а я в магазин, и тоже приду, там и встретимся!» – Василиса оставила изумленную мать и побежала к машине. «Может, в магазин, возьмем чего-нибудь?» – она обратилась к Герману, сидящему на заднем сиденье. Тот призывно махнул рукой: «Залезай, поедем. Я, в общем-то, все взял с собой, но пойдем, сделаем напоследок приятное, поднимем выручку вашего магазина на недосягаемую высоту!» Василиса была ему очень признательна. Они сели в машину и, мягко шурша шинами по асфальту, поехали. «Может, она и старая, – подумала Василиса про машину, – но здесь производит убийственное впечатление».