Люди сороковых годов - страница 8

Въехали в Валяву и узнали, что часть боеприпасов наши увезли, а остальные взорвали. Подобрали мы группу бойцов, остававшихся в Валяве, посадили их на машины и — обратно к Залещикам. Подлетаем к мосту в 12 часов 15 минут. На мосту бледный майор с часами в руке и вооруженные бойцы. Все-таки рискнул, подождал нас. А в это время фашисты уже подходят к реке.

Решили дать бой на переправе, а когда гитлеровцы ворвутся на мост; взорвать его вместе с ними. У них нашлось противотанковое орудие. Поставили его и били прямой наводкой по пехоте. Впереди гитлеровцы гнали венгерскую пехоту. Она шла в бой неохотно. Но только начнет откатывать назад, — сзади ее немецкие эсэсовцы косят из пулеметов.

На мосту — гора трупов. А гитлеровцы все повторяют атаки. Когда держаться дальше было уже невозможно, впустили на мост их колонну и взорвали. Это было уже ночью. Мы двинулись к своей дивизии. У городка Мала Скела опять встречают нас обстрелом. Мы в сторону, обошли городок, добрались до того места, где стояла наша дивизия, а ее там уже нет. Говорят, она отошла к Белой Церкви. У меня собралось на грузовиках уже 42 человека. Мы погрузили боеприпасы и оружие, какое еще оставалось, и поехали искать дивизию.

В Белой Церкви находим наш моторизованный полк. Оказывается, основные силы дивизии ведут бой под Бердичевом, но туда уже не прорвешься. Будем воевать здесь. Сделали из моей группы отряд истребителей танков — у каждого граната, две бутылки с горючим и наган. Трех лейтенантов назначили командирами отделений. К счастью, у меня были на грузовиках припасены пулеметы. Взяли их с собой — это уже большая сила.

Мы продвигаемся вперед, действуем осторожно. Вдруг из ржи, с дистанции пятнадцать-двадцать метров, — огонь из автоматов. Мы залегли. Я кричу Луговому: «Готовь гранаты! Надо выбиваться». Вскочили все на колени и разом — гранаты в рожь. Гитлеровцы отскочили, и мы стали отползать по канаве.

Фашисты бросили нам наперерез танк. Он совсем рядом. Луговой говорит: «Я танкист, меня не перехитришь». И — прыг в мертвую зону обстрела танка, там и маневрирует. Так двести метров и шел рядом с немецким танком, увертывался от него. Теперь страшно даже вспомнить об этом, а он тогда действовал удивительно хладнокровно, хотя жизнь его висела на волоске.

У немцев сокрушительное преимущество, они атакуют со всех сторон, а наши части, прикрывающие Белую Церковь, уже сильно потрепаны. Все перемешалось — наши мотострелки, пограничники, остатки одной стрелковой дивизии. А людей становится все меньше. Рядом со мной упал наш шофер Галкин — пуля попала в висок. Я закрыл ему глаза, взял его оружие. Упал еще один — его тяжело ранило в ноги. Я попытался тащить раненого, он взмолился — страшная боль — и попросил: «Дай умереть спокойно».

Тут какой-то полковой комиссар создает засаду у шоссе, я присоединился к нему. У нас восемь человек, ручной пулемет, по две гранаты на каждого, винтовки. Комиссар говорит: «Если действовать из засады, можно много их перебить». И верно: шла группа гитлеровцев кучно, мы сразу двадцать человек скосили. Стало опять тихо. А сзади нас по обходному шоссе идут два немецких средних танка. Их бы гранатами забросать, но у нас уже ни одной не осталось.

Гитлеровцы обнаглели. Открыли люки, встали во весь рост и строчат из автоматов.

Такое зло нас взяло — не передать. Пришлось опять отходить, присоединились к пограничникам. Там я снова встретился с Луговым. Город Белая Церковь уже пуст, наши силы исчерпаны, но пограничники еще удерживают лес. Повоевали мы вместе с ними, потом их командир нам говорит: «Вот что, ребята, вы танкисты, у вас важная специальность, погибать вам в пешем строю не следует, вам еще дадут танки. Уходите. А мы останемся тут до конца».

Мы не хотели уходить, но он нас пугнул так, что пришлось все-таки уйти Шли мы через город вдвоем с Луговым. Зашли по пути в клинику — воды напиться. Глядим, какое ценнейшее медицинское оборудование остается фашистам. И тут я просто осатанел — сказалось все напряжение этих бессонных дней и ночей. Выломал ножку у табуретки и стал бить стеклянные шкафы с хирургическим инструментом.