Люди в зеленых фуражках - страница 8

Добравшись до скалы, он спрятался за нее и перевел дух. Стало совсем светло. Теперь нечего было и думать о береге. Оставалось ждать следующей ночи.

Он прикрепил мешок к поясу и лег спиной на плотик. Усталость давала себя знать. Нервное напряжение требовало разрядки. Он задремал. Но ненадолго: в море послышался шум мотора. Заметят? Все равно, будь что будет. Закрыл глаза, ждал. Опять стало тихо. Не заметили…

В полдень море разыгралось. Волны то бросали его к скале, то, спадая, стремились утащить с собой. Соленые брызги слепили глаза, попадали в рот и становилось тошно. Он судорожно цеплялся руками за камень: только бы не унесло от камня, не выкинуло на берег.

Майор Майкл Огден нервничал, то и дело поглядывая на часы. Наконец, наступила долгожданная минута.

— Включайтесь, сержант! — приказал он.

В комнату ворвался тихий шепот эфира. Потом он оборвался. Радист начал выстукивать условный сигнал. Если бы тот, к кому он был обращен, услышал его, то расшифровал бы его так: «Русалка, Русалка, я — Нептун, отвечай!» Но зов «морского царя» оставался безответным…

В эту ночь к заливу, что южней скалистого мыса, были направлены Павел Шелков и Николай Хлыстенков. Над морем шевелился седой туман. Он жался к воде, скрывая поблескивающую при лунном свете легкую зыбь. Ее было видно лишь у берега, где туман отступил. Вдали, над белой пеленой темнело продолговатое пятно скалы. Ночное светило, выкатившись на небо еще засветло, теперь уже собиралось на покой.

— Пойдем ниже, берегом, а потом по маршруту, — предложил Шелков.

Осторожно ступая, пограничники начали спускаться к морю. Туман, видимо, мешал наблюдать и тем, кто дежурил сегодня на мысе. Там вспыхнул прожектор. Его луч медленно двигался из стороны в сторону. А в заливе было по-прежнему темно.

Но вот с берега подул теплый ветерок и погнал туман в море. Наряд шел по знакомой тропке. Километр, поворот и опять километр. Движения бесшумны, размеренны. Глаза широко открыты: берег, море, снова берег, снова море. Здесь граница, и волны таят опасность.

Два ноль ноль. На примелькавшейся глади прибрежной воды пограничники заметили темный предмет. Остановились. Может быть, показалось? Что бы ни было — надо проверить, таков закон службы! Не раз приходилось солдатам часами наблюдать приближение какого-нибудь бревна, бочки, да мало ли что могут пригнать к берегу морские волны!

— Видишь? — шепнул Хлыстенков.

— Вижу! Быстро плывет, — ответил сержант.

Не сговариваясь, пограничники пошли вдоль берега.

По их расчетам, подозрительный предмет должно было прибить к острову метрах в ста левее. Вдруг в тишине раздался легкий всплеск — предмет изменил направление, забирая в сторону. Раздумывать было некогда.

— К морю! Кустами! — приказал Шелков. — Задержание по моему окрику…

Осторожно раздвигая заросли низкорослого бамбука, они быстро спустились к берегу и оказались метрах в двадцати пяти от песчаной отмели. Укрывшись за кустом, солдаты стали наблюдать.

Продолговатое тело несколько минут лежало неподвижно. Потом слегка приподнялось и, словно ящерица, поползло к кустам. Это был, конечно, человек. Но ничего подобного пограничники еще не видели: формы тела незнакомца поражали воображение. Маленькая головка, казалось, вросла в непомерно большие плечи, талия отсутствовала, толстые ноги заканчивались огромными ступнями. Несмотря на расстояние, было слышно тяжелое дыхание неизвестного.

Нарушитель поднялся, огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, опустился на колени. Он вырыл ямку в земле и подтащил к себе лежавший рядом четырехугольный черный коврик. Раздался звук, похожий на долгий выдох. Потом коврик, скатанный в рулон, исчез в ямке. Предмет, издали казавшийся шаром, обрел теперь формы рюкзака: незнакомец стащил с него какую-то мягкую оболочку и тоже спрятал в земле.

Шелков решил, что ждать больше нечего. Он рванулся вперед и, мигом очутившись за спиной незнакомца, крикнул:

— Встать! Руки вверх!

Нарушитель вскочил, словно подброшенный пружиной. В темноте было видно, как взметнулись над головой светлые пятна ладоней. Но вдруг они исчезли — нарушитель, согнувшись, метнулся в чащобу.