Людмила - страница 48

— Что там? — спросила Людмила, глядя на арку. — Я никогда там не была. Не это ли тот чудесный сад, о котором под звуки арфы говорят песни?

Я не стал отвечать ей словами Тристана, сказал просто:

— Нет, это даже не кладбище.

Мы не спеша пошли вдоль канала по каменным плитам узкого тротуара по направлению к площади.

— Петербург, — как бы про себя сказала Людмила. Не знаю, что она имела в виду.

— Санкт-Петербург, — поправил я, — или даже Петрополь. Северная Пальмира... Петербург недостаточно звучное имя для этого культурного центра.

Людмила искоса посмотрела на меня: не смеюсь ли я. Я был серьезен и важен, но она не продолжила о Петербурге. Она легонько висела на моей согнутой руке, смотрела под ноги, молчала. Мы вышли к Неве. Нам открылся прекрасный пейзаж: набережная со сфинксами, Кунсткамера, Петропавловская Крепость, Зимний Дворец — все было на месте. Но здесь, на набережной кишмя кишело народу.

— Уйдем отсюда, — сказал я Людмиле.

Мы вернулись на бывшую Благовещенскую Площадь (Площадь Труда), и я усмехнулся про себя, подсаживая даму в длинном платье в пролетарский трамвай. Меня все еще забавляла эта игра.

Во дворе, в скверике никого не было. Мы присели на решетчатую лавочку у железной ограды. Я предложил Людмиле сигарету.

— Я что-то стала слишком часто курить последнее время, — сказала Людмила. — Я, вообще-то, не курю.

— Это заметно, — сказал я. — Вы и сейчас не курите, так что можете не бояться.

— Да, я стараюсь не затягиваться.

Мы молчали. Я подумал об этом ее замечании по телефону, о том, что там будет что-то, что покажется мне интересным. Не картины же она имела в виду — тогда она не говорила бы об этом так туманно и многозначительно. Нет, сейчас мне казалось, что там было что-то действительно интересное для меня, может быть, что-то произошло, но если так, то это не то, на что она бы хотела обратить мое внимание. Во всяком случае, она мне этого не скажет, потому что если я сам не заметил, значит, я не тот человек. Эта мысль показалась мне интересной.

— О чем вы думаете? — спросила Людмила.

— Вы говорили, что там будет что-то интересное для меня. Вы сказали это со значением, с каким-то подтекстом.

— А разве не было? — спросила Людмила.

Я пожал плечами:

— Картины?

— Картины, — сказала Людмила, — скорее, художники.

— Но там не было знакомых мне имен.

Людмила внезапно повернулась ко мне:

— Не было? Это правда, не было? — в ее голосе была какая-то требовательность.

Я подумал, не портрет ли она имела в виду, но откуда она могла о нем знать? Нет, это не то.

— Нет, — сказал я, — кроме Малевича не было. Но может быть, ей это и нужно было узнать, и я действительно не тот человек? Не тот человек, который ей нужен, или, наоборот, не тот, кто ей не нужен? Во всяком случае, мне показалось, что она приняла с облегчением мой ответ.

— Странно, — сказал я, — с тех пор, как я появился у ваших ворот, меня окружают какие-то тайны.

— А что привело вас к моим воротам? — спросила Людмила.

— Случайность, — сказал я, — просто случай. Я не знал, что вы здесь живете. Но вы... вы, кажется, знали, что я к вам приду, — сказал я почти наугад.

— Я? Знала? Но вы пришли не ко мне? — Она была поражена.

Я понял, что попал в точку.

— Вы хотели встретиться с... С тем человеком, — с усилием сказала она. — С тем, который умер.

— Верно, — сказал я.

— Вы знали его, — прозвучало как утверждение.

— Не совсем точно, — сказал я. — Живым я видел его один раз, но я уже говорил это следователю.

— Но вы назначили ему свидание здесь. У моих ворот, — сказала она.

— Ошибаетесь, — сказал я. — Это он мне назначил.

— Однако вы были здесь раньше, — сказала она.

— Вы меня видели?

— Да.

Она смотрела на меня испытующе, и мне показалось, что, может быть, я и ошибся относительно Грина. Я хотел спросить ее, знала ли она мертвеца, но подумал, что она не узнала, того, что хотела, и сегодня мне ничего об этом не скажет. Поэтому я изменил формулировку.

— В таком случае, может быть вы сами скажете мне, что привело меня к вашим воротам?

— Этого я точно не знаю.

— Тогда откуда вы знаете, что мне может быть интересно? Уж наверное это не картины, так что же?