Людмила - страница 56

стр.

— Значит, вы ему в чем-то помешали, — сказал следователь. — Интересно, в чем?

Он выпустил еще одно облачко дыма, которое снова повисло в воздухе, прежде чем раствориться. Следователь вопросительно смотрел на меня, молчал, может быть, ждал моего ответа. Наконец, не дождавшись, спросил:

— Не догадываетесь?

— Чтобы забрать шприц, — сказал я.

— Почему вы так решили? — спросил следователь.

— Но ведь он его забрал, — улыбнулся я.

Следователь тоже улыбнулся, выпустил дым, задумался. Я подумал, что для следователя этот мотив недостаточно убедителен. Он, как и я, должен был понимать, что, нападая на меня, преступник сам наводил следствие на мысль о преднамеренном убийстве наркомана. Без этого нападения следствие могло бы удовлетвориться анализом крови погибшего, но даже в том случае, если бы экспертиза установила повышенную концентрацию в остатках раствора, то и это еще не говорило о предумышленном убийстве — наркоман и сам мог приготовить такой раствор. Правда, тогда возникал вопрос, куда делся флакон, но и флакон можно было оставить. Возможно, это сделало бы версию о несчастном случае еще более убедительной. Значит, это был не флакон.

Видимо, мы со следователем рассуждали примерно одинаково, потому что он сказал, что себе дороже, и спросил, нет ли у меня каких-нибудь предположений. Я пожал плечами. Сказал, что не понимаю, зачем преступнику было так рисковать.

Рассказ следователя подтвердил все, что я по этому поводу думал, только вопрос об ампулах остался невыясненным. В пробе с того места, которое я им указал, то есть на вынутой ими из пола кафельной плитке, что я, вероятно заметил (я кивнул), оказались микроскопические осколки стекла, а кроме того при химическом анализе в смыве были обнаружены молекулы наркотика, того же, что и в крови наркомана.

— Морфий? — спросил я.

— Да. Откуда вы знаете?

— Вы мне сами сказали. В прошлый раз. Он превысил дозу.

— Да, так мы думали.

— Что, оказалось иначе?

Следователь не стал отвечать. Он встал, обошел свой стол, уселся под портретом, положил руки на стол.

— Скажите, — спросил следователь. — Когда вы видели его и того, другого, во дворе, вам ничто не показалось странным в их разговоре?

Я сказал, что со своего места не мог слышать их разговора.

Следователь пояснил, что он имел в виду жестикуляцию или выражение их лиц, в конце концов, было же что-то, что привлекло мое внимание. Иначе, почему они мне запомнились?

Я сказал ему, что «запомнились» не совсем точное слово — я вспомнил их, вспомнил после того, как нашел труп. Впрочем, сказал я, может быть, и было что-то, что выделяло их из прочего сброда, хотя и все они там достаточно колоритны. Может быть, их несоответствие друг другу. Было непонятно, что может связывать их, но мало ли какие отношения бывают между людьми. Нет, кроме этого несоответствия ничего особенного в них не было.

— Они уже находились во дворе, когда вы появились там, или пришли позже? — спросил следователь.

Я сказал, что уже были.

— Они громко разговаривали?

— Они почти не разговаривали. Просто встали и пошли.

— Они что сидели? — спросил следователь.

— Да. Разве я вам не говорил?

Следователь сказал, что не говорил. Он спросил, чья была, по моему мнению, инициатива.

Я вспомнил, как светло-серый встал и наклонился над сидящим наркоманом. В этом не было впечатления угрозы или давления, но, пожалуй, как сказал следователь, инициатива. Наркоман с трудом или нехотя встал и нерешительной походкой направился к широкому проему между секциями решетки. Шел на полшага впереди светло-серого или тот шел на полшага позади, как бы пропуская наркомана вперед. Как вежливый хозяин. Или тот, как робкий гость. Да, пожалуй, был тон лидерства, но я подумал: что можно вытянуть из моего ответа?

Следователь некоторое время молчал, потом открыл ящик стола, стал рыться в нем. Я сидел, ждал, что он оттуда достанет.

— Ах-ха, вот они, — сказал следователь и показал мне пачку сигарет.

Я засмеялся. Следователь недоуменно посмотрел на меня.

— Я думал, вы достанете оттуда наручники или пистолет, — сказал я.

— Курите, — следователь через стол протянул мне пачку.