Людмила - страница 67

— А теперь пейте залпом, — приказал я.

Людмила послушалась.

— И этот, — сказал я, снова наполнив бокалы.

— Ой, что вы! Я не могу, — испугалась Людмила.

— Пейте! — прикрикнул я.

Мы чокнулись.

— Ох, я буду пьяная-пьяная, — она покачала головой.

— Как раз то что надо, — сказал я.

— Вы не хотите что-нибудь послушать? — спросила Людмила.

— Нет, — сказал я, — не сейчас. Проводите меня до двери, пока вы еще держитесь на ногах.

— Ой, да! Вам же надо звонить, — сказала Людмила. — Или... Нет, наоборот, это вам будут звонить. А может быть, это не важно?

— Важно, — сказал я. Я видел, что через минуту ей будет все нипочем. — Да, постойте. У вас есть целая лампочка?

— Лампочка? — она соображала. — Есть. Сейчас.

Мы вышли на кухню, и, порывшись в столе, она довольно быстро разыскала новую лампочку.

В коридоре она с уважением смотрела, как я ввинчиваю лампочку в патрон.

— Какой вы высокий, — сказала она. — Вам даже не нужно влезать на табурет.

— Стандарт, — сказал я. — Сто восемьдесят три.

Я подвигал крепкий железный засов на двери.

— Отличная штука, — сказал я. — Надежнее пулемета. Будь у меня такой, я бы не выходил из дому.

— Правда? — медленно сказала она. — Вы считаете...

— Да-да, — сказал я. — Я бы и сам так сделал. Ну, спокойной ночи, — я вежливо улыбнулся.

Она сделал два шага ко мне, прижалась к моей щеке щекой.

— Большое вам спасибо! — горячо прошептала она.

И если бы я не понимал, что два больших бокала вина, выпитых один за другим, многовато для такой хрупкой блондинки, я бы и в самом деле поверил в ее искренность — многие попадались на эту удочку.

«Однако, не слишком ли много я в нее влил? — думал я, поглаживая ее перегоревшей электрической лампочкой. — Как бы ее не стало тошнить».

— Спокойной ночи, — сказала она, опускаясь на каблуки.

Она улыбнулась. Она выглядела усталой и сонной, но не пьяной.

Я кивнул и вышел. Хлопнула дверь — и я услышал, как лязгает засов.

— Все в меру, — вздохнул я и стал спускаться по лестнице.

Два заскорузлых подонка сидели на подоконнике на площадке третьего этажа, один лениво размешивал на ладони табак. Не доходя, я остановился на середине пролета. Я сунул руки в карманы пиджака и, облокотившись на перила, сверху стал смотреть на них. Небольшой, но лопающийся от мышц подросток лет восемнадцати поднял на меня низколобую, опухшую рожу.

— Что вытаращился? — проквакал он отвесив для устрашения губу.

— Хочешь в морду? — спросил я его просто так, чтобы что-то спросить.

Тинеджер встал, но второй подонок удержал его за рукав.

— Не надо, — сказал он, — пойдем. Ты что, не видишь? Это же мент.

Подонки, зажав в кулаках свое зелье, нехотя двинулись вниз. Я догнал их, положил руку молодому «бычку» на плечо.

— Эй, — сказал я. — По-моему, я тебя где-то видел, парнишка.

— Чего вам, — сказал он. — Посидеть человеку не дадут. Мы же не гопники. Мирные люди.

— Ты выбери себе другую лестницу, — сказал я. — Слушайся старшего друга — он умнее.

Я обогнал их и спустился вниз.

Подонки меня не обманули: стоя уже в переулке, под аркой, я увидел, как они вышли из парадной, прошли в глубь двора и исчезли в мутных сумерках под деревьями. Через минуту там вспыхнула спичка и бледно затлели огоньки их папирос.

Я шагнул с тротуара. Чей-то бесцветный голос окликнул меня из черной «волги», стоящей напротив. Водитель в кепке с огромным клювом высунул голову из окна.

— Эй, шеф, как насчет закурить? Не найдется?

Я протянул ему пачку. Неестественно длинные пальцы ловко выхватили оттуда сигарету.

— Эх, «Шипка», — вздохнул этот пижон. — Мой шеф курит только «фирму».

— Вот и стрелял бы у своего шефа.

— Да нет, шеф, я не в обиду, — примирительно сказал шофер. — Спасибо за сигарету.

Я сунул пачку в карман, посмотрел на окно — там погас свет.

— Слушай, парень, тебе лишняя трешка не повредит? — спросил я шофера.

— Не могу, шеф, я на приколе, — сказал шофер. — Я бы с удовольствием, но...

— Отвезите его, — раздался из парадной негромкий голос приятного тембра. — Отвезите, а когда вернетесь, поставьте машину в гараж. Я сегодня останусь здесь.

Человек, говоривший это, повернулся и исчез в подъезде прежде, чем я смог поблагодарить его. Шофер открыл мне заднюю дверцу — я сел. Машина мягко тронулась с места, мы выехали на площадь, обогнули ее и, повернув на набережную, помчались на Васильевский, пока не развели мосты.