Людоеды - страница 11
Оказался удостоен пощёчины.
— Вот и помог-Ай… после этого вам, бабам! Одно слово — дуры-ы-ы…
Саку досталось из баллончика с лаком, как одному из дикарей, которого девки повалили на пол, и сейчас глушили почему-то подушками.
— А у вас здесь весело… — отметил Мих. — Я бы тоже не прочь поваляться на его месте…
Проговорился. Со спины выскочил один неучтённый дикарь и…
— А мы вовремя… — ввалился Паштет. — Чем это они там занимаются? Тем, на что похоже или…
— Не стой — помоги! — выдала Ворона.
— В смысле? Я — натурал!
Она предлагала ему зайти дикарю с тыла и…
— У меня пила!
— Дубина…
— Это ты мне, Ворона, или…
Ирка сама подхватила орудие дикаря и вломила им, но как всегда не туда и не тому досталось. Ведь не зря же гласит извечная славянская пословица: ненужная помощь — хуже вредительства.
— Одно слово — вредительница! — вмешался Зуб.
Но, памятуя, что и сам едва не «пописал» Михея, предпочёл пустить вместо рук ноги — наподдал дикарю. И тому ничего другого не оставалось делать, как проследовать в окно, поскольку в дверь не пройти. Там уже начали толпиться гурьбой чужаки. Попутно сделали ноги и те дикари, что какое-то непродолжительное время прохлаждались на траве, обнимая землю — поднялись. Только и видели практиканты залётных неандертальцев.
— Это чё за кроманьонцы… были?! — уставились испуганно-взволнованными взглядами девицы на парней.
Громче других мысли вслух выражала Тихоня.
— Ты не ори… и на меня, Тихонович! — повысил собственный голос Зуб. — Я тоже кричать умею!
Закашлялся, схватив воздуха. Захлебнулся. Однако быстро пришёл в норму и пожелал узнать состояние напарника.
— Мих! Миха! Михей! Эй, Сергей…
Тот не торопился открывать глаза, лёжал на полу, раскинув руки и ноги в стороны животом кверху.
— Я сплю! Это мне снится… — «медитировал» он про себя.
— Хотел бы я так тоже думать, но реальность нынче такова, что хуже некуда! Это явь, братан! Вставай, давай! Пойдём разбираться…
— С кем, мальч-Ик-и… — огласила Ворона. — С преподами?
— Да не голоси ты! Ишь, птица!.. И с ними тоже! Куда они нах… хм… нас привезли?
Этот вопрос и желали задать всей толпой студенты. Особенно Тушёнке.
— Погодите, — не желали они идти без Миха. Тот, так уж получалось, а, похоже, что было написано ему на роду: был первый везде, где надо и не надо. Своего рода таран, который применил, вооружившись шашечной линейкой для нивелирных работ по определению высот. Но он, куда сказался готовым пойти — в свой барак на «родную» койку.
— А чем у баб те плохо — они не угодили? Или туда, куда не надо, а попали! Хи-хи… — выставил Зуб напоказ все свои уцелевшие зубы в схватке с дикарями. «Клык» был с ним, и тот, что потерял в схватке — всё одно не спешил расставаться с утратой.
— Да, оставайся с нами… — загалдели наперебой девицы.
Сак тоже схитрил, продолжая тереть глаза, сетуя на Ворону.
— Ну, Ирка, вот чудовище от производного слово — чудо! Чем это ты меня?
— Лаком — носик попудрила!
— Мозги ты нам — им, а себе подавно!
— Не уходите — побудьте ещё! Посидим — чайку попьём… — не унимались девчонки.
— Чаем не умилостивите, а вот кое-каким напитком покрепче… — намекнул Зуб.
— Найдём… Нальём…
— Вот это совсем другой разговор!
Преподам повезло, у них выпала небольшая передышка. Студенты взяли паузу в побоище, и теперь чем занимались — зализывали раны. Кто-то вливал спиртное в себя, а кто-то частично выливал на себя. Всё-таки раны были нанесены им грязными оборванцами и таким же точно оружием. Опасались столбняка.
— Бомжи какие-то! Похоже, что они тут жили и не тужили, пока мы сюда на практику не заявились… — высказал свои мысли вслух Паштет.
А ведь мог быть и прав. Лагерь стоял на отшибе в километре от деревни и на возвышенности, так что вся округа просматривалась как на ладони, и если что, а сюда явись участковый с иными — успеют слинять.
— Вот и ладно, вот и хорошо, что не в древности… — успокоился Мих. — Хотя и впрямь народ здесь одичал в край!
— Ага, друган, это край… — согласился Зуб, опрокинув очередную порцию спиртосодержащей жидкости без закуски. Даже запивать не стал, а и не любил. Спирт также не разводил, а вот девиц — было пора и самое время на то, в чём вряд ли откажут им, как своим спасителям.