Мадам - страница 66

Тиффани, к моему облегчению, приехала вовремя и через тридцать секунд отзвонилась мне. Я самонадеянно решила, что это будет один из легких вызовов. Скорее всего, мне даже звонить не придется. Обычно Дэйв заканчивает еще до окончания часа и отправляет девочку обратно. Но я все равно на всякий случай засекла время и занялась более сложным вызовом — нужно было все согласовать, чтобы две девочки с разных концов Бостона одновременно приехали в один из отелей в аэропорту — непростая задача.

Когда через двадцать минут зазвонил телефон, я не заподозрила ничего дурного.

— Персик? — звонила Тиффани, но я с трудом ее узнала, поскольку голос звучал моложе и беззащитнее.

— Что случилось?

На другом конце послышались всхлипывания. Потом она притихла, очевидно пытаясь взять себя в руки. Я слышала страх в ее голосе.

— Тиффани, в чем дело?

— Персик… Персик…

— Успокойся, дорогая, — сказала я твердо, насколько могла, но при этом ласково, сунув сигарету в пепельницу, стоявшую рядом, словно приготовилась к решительным действиям.

— Я не смогу помочь тебе, пока ты мне не расскажешь, в чем дело.

Но мысли уже бешено скакали вперед. Какая проблема могла возникнуть с Дэйвом Уиллисом?

— Персик… — Она долго, прерывисто дышала и только потом смогла выдавить из себя: — Он мертв…

Мне пришлось напомнить себе, что нужно дышать. Напомнить себе, что девушка напугана и рассчитывает на мою помощь.

— Тиффани, ничего, дорогая, ничего. Сделай глубокий вдох, дорогая. Сделай вдох и расскажи мне, что случилось.

Два долгих прерывистых вздоха. Кто-то звонил по второй линии, но я проигнорировала звонок.

— Персик… я не виновата…

— Разумеется, ты не виновата, дорогая. Но тебе нужно все мне рассказать, и тогда я тебе помогу.

Господи, что она имеет в виду, говоря, что не виновата? Она что, убила его?!

— Персик, я думаю, у него был сердечный приступ. Так быстро. Очень-очень быстро.

Я сидела на нем… ну, короче он внутри… и тут он так охнул, но я-то подумала, это от удовольствия, и стала двигаться быстрее. Я особо не всматривалась в его лицо, ты понимаешь? — Короткая пауза. — А потом он лежал как бревно и ничего не говорил, я посмотрела, а он такого странного фиолетового цвета. Персик… Господи, я сразу же соскочила с… какой ужас — член мертвеца внутри, хотя он все еще был твердый… Я проверила… А он не дышит.

— Понятно. — Мне нужно было подумать. Не впервые секс вызывал сердечный приступ с летальным исходом, по крайней мере теперь я знала, в чем дело. — Тиффани, тебе нужно повесить трубку и позвонить 911.

— Что? — Она повысила голос как минимум на октаву. — Я не могу!

— Ты должна, — твердо сказала я. — Тебя никто не арестует, им просто нужно забрать Дэйва и все такое…

— Нет! — На другом конце послышалась какая-то возня. — Господи, здесь повсюду мои отпечатки!

Это что-то новенькое.

— Почему ты так волнуешься? Тебя что, раньше арестовывали?

Когда я нанимала Тиффани на работу, она ответила на этот вопрос отрицательно.

— Один раз. В Нью-Йорке. — Теперь ее голос звучал приглушенно. — Но это было давным-давно.

Учитывая юный возраст Тиффани, «давным-давно» скорее измерялось месяцами, чем годами, но я уже теряла терпение.

— Дорогая, послушай меня. Оденься и позвони 911. Они приедут, посмотрят, что случилось, запишут твой телефон и имя и отпустят.

По крайней мере, я искренне на это надеюсь.

Ладно, буду честной, в глубине души я понимала и соглашалась с очевидным желанием Тиффани смыться с места происшествия. Просто притвориться, что ничего не было, и все забыть как страшный сон. Никому не хочется общаться с полицией, особенно когда вы занимаетесь чем-то нелегальным. Да, проститутка не поедет с умершим клиентом в карете «скорой помощи». Но все равно подташнивало, не буду отрицать, я задумалась, не лежит ли у Дэйва рядом с телефоном бумажка с моим номером.

Но я не клала трубку, потому что меня не оставляла мысль о Дэйве, у которого не было ни жены, ни друзей, а дети жили за три штата отсюда. Он был хорошим человеком. И я не собиралась бросить его тело гнить в загородном доме, пока кто-нибудь не обратит внимания на запах. Мне бы хотелось думать, что я все-таки не настолько плоха.