Мадам Казанова - страница 9

Вся площадь была ярко освещена факелами, и запах горящей смолы смешивался с соблазнительными ароматами пищи. Но как только я увидела Иль Моро, у меня пропал всякий аппетит. От ненависти к этому человеку внутри все сжалось, во рту появился неприятный привкус.

Иль Моро стоял рядом со своей блондинкой. На ее светлых волосах играли отблески огня, она раскачивалась всем телом из стороны в сторону, отчего сильно колыхались и юбка, и ее полная грудь, и не переставала хихикать после каждого его слова. Она притягивала к себе взгляды всех мужчин на площади, включая моего отца. Отец вдруг встал из-за стола и направился в ее сторону. Он подошел и перекинулся с ней словом, не обращая ни малейшего внимания на ее кавалера. Ведь для него Иль Моро попросту не существовал.

Я не слышала, что отец говорил блондинке, лишь видела ее весело блестевшие глаза. Затем она пошла вслед за отцом и, следуя его приглашающему жесту, села рядом с ним за стол.

Иль Моро резко повернулся и схватил кувшин с вином. Вокруг горели и коптили факелы, а лица веселящихся на площади мужчин и женщин вовсю уже раскраснелись от вина. Играла музыка — скрипки, цитры и мандолины выводили какую-то танцевальную мелодию. Отодвинувшись в тень, я продолжала наблюдать за Иль Моро. Когда он пил вино, его лицо сохраняло равнодушное выражение, но стоило ему посмотреть туда, где был стол «короля карнавала», его глаза тут же сердито вспыхивали.

Отец обнял блондинку за плечи, нежно поглаживая ладонью по ее руке, а его губы вдруг приблизились неосторожно к ее губам. Впрочем, блондинка сама уже тесно прижималась к нему.

В центре базарной площади разожгли большой костер; мальчики и девочки стали танцевать и кружиться вокруг него, держась за руки. Иль Моро сидел, продолжая пить вино прямо из кувшина.

Стефано, сын наших соседей, подошел, пританцовывая, ко мне, схватил за руку и потащил в круг танцующих. Я хотела освободиться, но у меня никак это не получалось. В это время какая-то девочка схватила меня за другую руку, и мне пришлось вместе со всеми — все быстрее и быстрее — закружиться вокруг костра. Затем я увидела, как отец снова поцеловал блондинку и как в то же мгновение Иль Моро вскочил на ноги.

— Оте-ец! — закричала я. — Берегись!!!

Но никто не услышал меня. Все вокруг пели и смеялись. Я старалась повернуться и посмотреть назад. Голова у меня кружилась. Лица, огни, дома, деревья — все это слилось в одно целое. Танцующие тащили меня за собой, а по моим щекам катились слезы. Я словно попала в какой-то заколдованный круг, не в силах из него выбраться…

Танцующие внезапно остановились, и я с размаху налетела на Стефано. По площади прокатился, а потом замер крик. На мгновение наступила такая мертвая тишина, что слышалось лишь потрескивание костра. Затем толпа разом всколыхнулась и с громкими возгласами устремилась вперед — туда, где был стол «короля карнавала». Вместе со всеми, толкаясь, бросилась туда и я. Люди предо мной расступились.

«Король карнавала» снял свою корону — теперь это снова был кузнец Валентино. На земле перед ним лежал мой отец; губы еще хранили улыбку, глаза полуприкрыты, словно он только что пошутил и теперь с нетерпением ожидал, какова будет реакция. Слева в груди у него торчал нож, пронзивший белую рубашку. Красное пятно вокруг рукоятки ножа становилось все больше и больше… Пятно расползалось так быстро, что красный цвет, казалось, должен неминуемо поглотить белый.

Я смотрела на кровь — и не могла пошевелиться. Валентино взял меня за руку.

— Это сделал Иль Моро, — произнес он. — Из ревности. Они обругали друг друга. А потом он ударил ножом и убежал. В лес, скорее всего.

Мой отец был мертв. Факелы на площади были потушены, друзья подняли тело убитого и понесли к нашему дому. Я пошла следом. А отец все еще продолжал улыбаться.

Той же ночью в доме собрались все мужчины нашего рода. На стене рядом с ружьем и кинжалом отца теперь висела его окровавленная рубашка. Тут же при свете зажженного «вечного огня» мужчины торжественно поклялись отомстить за смерть родственника. В ночь умчались верхом гонцы, неся печальную весть семействам Маласпина и Колонна д’Истрия в город Моничелло и семейству Поццо ди Борго в город Аяччо. Иными словами, вендетта началась, и теперь любой защитник Иль Моро мог поплатиться за это.