Мадемуазель Виктория - страница 6

Аза и Леми сидят в арабской школьной форме - коротких полосатых халатах (в таких же ходят и мальчишки).

- О, мадемуазель Виктория, ситдаун плиз, садитесь, пожалуйста. - Хозяйка ставит перед ней игрушечную чашечку и запотевший бокал с холодной водой. Мать у Азы и Леми очень молодая, ее можно принять за старшую сестру.

Бизнесмен средней руки кивает:

- Хелло, - и смотрит на часы.

С Азой и Леми Вика разговаривает по-арабски, им не нужны переводчики, это взрослые без них не могут ни слова сказать. А с их родителями Вика с трудом объясняется по-английски.

Вика берет игрушечную чашечку и выпивает одним глотком. Аза и Леми чуть поднимают брови. Так пить кофе нельзя. Мадемуазель должна взять чашечку двумя пальцами, отставить мизинец и отпивать маленькими глоточками.

Но Вика торопится, новости прямо распирают ее. Она составляет в уме английскую фразу.

- Меня принимают в пионеры! - гордо объявляет она.

Аза и Леми смотрят равнодушно. Мадемуазель ничему недолжна удивляться.

- Что такое «пионеры»? - спрашивает хозяйка, обращаясь к бизнесмену средней руки.

- Хм… Вообще, «пионер» - значит, первый, - объясняет тот, - Пионерами называли первых колонистов в Западной Америке, которые истребляли местных индейцев.

- Нет, - теряется Вика. - Пионеры - это… это лучшие советские дети. И папа и мама - все раньше были пионерами, когда были маленькими. - Она разводит руками, пытаясь показать, что такое пионер.

Ах, как не хватает слов, ни арабских, ни английских, чтобы они поняли, и удивились; и обрадовались вместе с Викой.

- А-а, пионеры - это маленькие большевики, - догадывается хозяин.

Аза и Леми хлопают длинными ресницами, пьют кофе, отставив мизинец.

- А еще папа идет на прием к президенту Насеру, - выкладывает Вика вторую новость. Это-то должно их заинтересовать: Насер - их президент, они его выбирали.

- Насер… - говорит бизнесмен средней руки.

Он откидывается на спинку кресла и складывает руки на толстом животе. Он всегда говорит вот так, будто сам с собой, глядя в потолок выкаченными рачьими глазами.

- Насер обманул всех. Народ больше не верит ему. Амер, Богдади - все ушли от него. Он остался один. Один… - Отец Азы и Леми показывает волосатый палец левой руки, потом берет его правой, изображает на лице борьбу и сгибает палец.

Хозяйка толкает его ногой под столом и моргает на Вику. Но Вика все видит. Она мало что разобрала, поняла только, что бизнесмен средней руки не любит президента Насера. Но почему?

А Богдади и Амер - кто же не знает этих имен! А еще братья Салемы, Нагиб, Хусейн. Это - «Свободные офицеры», это они вместе с Насером совершили революцию в Египте. Как же они могут не верить своему командиру?

Надо спросить у папы. Сложная штука политика!

А Вике президент Насер однажды пожал руку. В самом деле! Год назад в Египет прилетал Председатель Совета Министров Советского Союза. Все советские специалисты собрались на аэродроме Каир-вест. Президент обошел всех и каждому пожал руку, и Вике тоже.

Арабы встречали президента и советскую делегацию от аэропорта до главной площади ат-Тахрир, размахивали красными и египетскими красно-бело-черными флажками и по-русски кричали: «Друж-ба! Друж-ба!» Разве они стали бы так радоваться, если бы не верили своему президенту?..

Азе и Леми пора в школу. Под окнами стоит Джон с двумя ранцами.

- Гуд бай, мадемуазель Виктория.

- Бай-бай, Вика.

Вика прощается и уходит.

Вот если бы Азе и Леми показаться в галстуке - все и без слов было бы понятно.

- Надо бы хлеба купить, - говорит мама. - И пирожных.

Все-таки праздник.

Черных сухарей много, целый чемодан. Но черный хлеб надо растянуть на полгода, до отпуска. Значит, по сухарику в день. А к обеду надо купить белых арабских булочек, тонких и длинных.

Булочные и кондитерские в Каире на каждом шагу, но покупать больше двух булок в одном магазине не принято - арабы едят мало хлеба/Чтобы накупить хлеба к обеду, придется обойти несколько магазинов.

Папа колеблется. Отпускать в город жен и детей без переводчиков нельзя.

- Ну, папочка!

- Туда и сразу обратно, - обещает мама.

- Ладно. В такой день… - папа разводит руками. - Одна нога здесь, другая там!