Маджестик - Семена смерти - страница 26

  - закричала Руби. Он все еще не мог дышать, так что это превратилось в слабое бульканье, но это сделало звук еще более ужасным. Его тело поднялось в объятиях Стали, и на секунду, а может и меньше, выражение неописуемой агонии промелькнуло на его лице.

  Потом он обмяк.

  Сталь отпустил свою жертву, отступил с обессиленным вздохом и посмотрел на Руби со смесью мыслей и насмешек. «Смотри, Джек, - сказал он. "Это было не так уж плохо, не так ли?"

  Руби молчала. Он пытался ответить, но я видел, что он не может. Он пошатнулся. Как только ганглий захватил власть, он, казалось, лишил его всех сил.

  Сталь напрасно ждал ответа несколько секунд. Затем он покачал головой, медленно повернулся и вернулся к радио, чтобы резко увеличить громкость. Однако из приемника не доносилась ни музыки, ни голоса диктора, а была серия жутких, усиливающихся и затухающих звуков; то, что двадцать лет спустя было бы названо электронным свистом, но в то время мне было совершенно чуждо. Стил прислушался несколько секунд, затем пожал плечами и осторожно повернул мелодию.

  Свист и вой превратились в ... звуки. Никаких мешающих шумов, но модулированные, хотя и невыразимо странные слова. Слова на языке, который я слышал раньше.

  «Клаа нуууу», - выдохнула Сталь. "Thiaa raaa, thaaa ..."

  Голос по радио ответил; таким же жутким способом, но намного плавнее и быстрее. Возможно, человеческие речевые органы Стали просто не могли правильно модулировать слова на языке, который не был создан для людей. Через несколько секунд Руби тоже подошла ближе; с медленными кукольными движениями и пустыми глазами. Его губы начали издавать те же жуткие звуки, которые Стил выдавливал из себя и исходил из радио.

  Жуткий диалог продолжался, но у меня больше не было сил следить за ним. Молча и дрожа, я отошла на несколько шагов от окна, затем повернулась и буквально выбежала из дома. И на этот раз меня не волновало, произведу я переполох или нет.

  23 ноября 1963 г., 23:30.

  Sunshine Motel, Даллас

  То, что осталось от той ночи, мы провели в мотеле недалеко от аэропорта. Это была беспокойная, мучительная ночь. Кимберли снились кошмары, и в итоге я просидел рядом с ней на кровати до утра, чтобы разбудить ее и успокоить, как только она снова начала хныкать.

  Но я бы, наверное, все равно не заснул. Зажигалка на прикроватной тумбочке, пистолет, который я держал в руке всю ночь, мысли о Стали и Бахе - все это не давало мне уснуть, если бы не беспокойство о Ким. Мой взгляд упорно блуждал между бледным лицом Ким и затемненными окнами. Это была липкая ночь, настолько жаркая, насколько могут быть летние ночи Техаса. Я чувствовал пот на лбу, как тонкий живой слой, но во рту было сухо, несмотря на несвежую воду, которую я пил из стакана для зубной щетки через нерегулярные промежутки времени.

  В своей жизни, не совсем бедной с точки зрения дешевого жилья, я никогда не видел такой свалки, как этот мотель. Простыни были такими жесткими, как будто кто-то хотел укрепить их для смертного одра, матрас был доской, но влажной, как болотная трава, а пожелтевшие обои с вертикальными полосами в коричневых тонах рассказывали свою собственную историю в бесчисленном множестве более или менее крупные пятна какого-то более или менее узнаваемого неопределенного происхождения. Я оставил дверь в ванную открытой, потому что это был единственный работающий вентилятор. Кондиционер рядом с кроватью был не менее шумным, чем старый трактор, на котором мой отец ездил в прошлом году, но он не смог заметно остыть. Адский шум так напугал нас с Ким, что я снова выключил устройство. Мне казалось, что кондиционер ревел нас в гнетущую ночь. Вероятно, не только мы сопротивлялись привлечению внимания. Немногие комнаты были заняты, но никто из других гостей не оставлял кондиционер включенным дольше, чем на несколько минут.

  По крайней мере, не было других гостей, кроме гостей-людей. Сначала это меня удивило, но, почувствовав вездесущий запах химикатов в ванной, я понял, почему тараканы и тараканы сбежали из комнаты и, возможно, из всего мотеля. Пока вентилятор продолжал двигать воздух, зловоние можно было терпеть, но прежде чем я смог найти грязный выключатель за ящиком, едкий инсектицид перехватил мое горло.