Маг дороги - страница 40

— Да здравствует Королевство! — басом взревел кто-то из стражников. И его крик моментально подхватили несколько сотен голосов:

— Да здравствует Королевство! Да здравствует Оберон! Да здравствуют маги дороги!

Огненный цветок поворачивался и плыл, согревая, радуя и подкрепляя силы, а я сжимала посох, направленный вверх, и чувствовала в этот момент руки и Оберона, и Ланса, и Гарольда.

Чего нам бояться?

Мы прорвемся. Мы дойдем. Потому что мы вместе.

Вечером меня позвали на военно-дорожный совет.

Почти все уже спали — измученные дорогой в горах, над пропастями, и сквозь пещерные тоннели, и по хлипким каменным мостикам над бездной. Я тоже едва стояла на ногах; Гарольд смерил меня взглядом, протянул руку над моей головой:

— Оживи…

Глаза мои тут же открылись, сон улетучился. Зато Гарольд заметно побледнел.

— Тебя же не просили, — сказала я с укоризной. И, спохватившись, добавила: — Спасибо, конечно…

Шатер был разбит на этот раз на опушке леса. Деревья очертаниями напоминали елки, но с серой и черной хвоей. Я потрогала одну ветку — фу! Иголки были похожи на жесткие человеческие волосы. Ну и местечко, скажу я вам!

И все-таки здесь было красиво. Непривычно и страшно, как на другой планете (фиолетовое небо на закате… Елки эти волосатые, вершины скал — как запрокинутые в небо носатые злые лица…), но все-таки красиво, и в животе у меня тоненько запела «путешественная» струнка. В дальние страны лежит наш путь, где-то там, на далеких берегах, начнется новое Королевство!

Военно-дорожный совет на этот раз был расширенный. Кроме Оберона и нас, магов, там были канцлер, комендант, принц и начальник стражи. Все они по очереди говорили, но слушать их было вовсе не интересно.

Комендант долго и нудно докладывал о том, сколько муки, вяленого мяса, овощей и круп расходует караван ежедневно, сколько овса съедают лошади, какие ремонтные работы нужно провести в ближайшее время, как уменьшить расход топлива, сколько подков потеряно, сколько дегтя требуется для тележных осей и так далее. Канцлер, слушая его, все надувался и краснел, а потом закричал, что это головотяпство и саботаж, лошади при таком пайке сдохнут от голода через три дня, а если «его милость» не образумится, то сдохнем и все мы.

Комендант не согласился, стал возражать и ругаться. Принц слушал с болезненным вниманием. Я покосилась на Оберона — тот улыбнулся мне чуть заметно, мол, ничего страшного. Обычное дело.

Наконец начальник стражи гаркнул на сцепившихся коменданта и канцлера, велев им либо замолчать, либо говорить по очереди. Спорщики разошлись в разные углы шатра, совсем как боксеры в перерыве между раундами, и там сопели, вздыхали, бормотали под нос и обменивались сердитыми взглядами.

— Что у нас с высочествами? — спросил Оберон принца.

Тот устало пожал плечами:

— Как я и говорил. Стелла, Розина и Ортензия ведут себя как люди. Ну, иногда капризничают. Но можно терпеть. Алисия и Филумена требуют танцев, развлечений, трижды надень валятся в обморок, но и это можно терпеть. Но Эльвира! Ей придется затыкать рот, запирать в карете, усыплять… Я не знаю, что с ней делать, она постоянно сидит и бормочет, что все пропало, что мы погибли, зачем мы покинули старый замок, теперь нас всех ждет мучительная смерть. Другие слушают ее и заражаются, как гриппом, — начинаются истерики, обмороки… Ваше величество, я прошу вас решить этот вопрос, потому что за вами, в конце концов, последнее слово.

— Ты предлагаешь сбросить ее в пропасть? — спросил Оберон без улыбки.

— Я с самого начала говорил, что ее нельзя брать. — Принц чуть побледнел. — Она истеричка и паникерша.

— Она часть нашего Королевства. Не все, что в Королевстве, — сахар.

Принц опустил глаза:

— Что мне делать?

— Приведешь ее ко мне завтра утром.

Я попыталась вспомнить, кто из высочеств — Эльвира. Кажется, это та самая, похожая на Мальвину… Или веснушчатая? А может, брюнетка, которая смахивает на Зайцеву? Мне стало смешно: вот бы Зайцеву с Лозовой сюда, под эти черные елки! Тоже небось скулили бы и предвещали всякие беды…

Интересно, Оберон поругает ее? Или заколдует, чтобы долго не возиться?