Маг, поедающий книги. Главы 291-400 - страница 15

стр.

– … Хм-м…

– Ах.

Раны Вероники начали зарастать прямо на глазах. Кровь, выливающаяся из отверстия в груди, свернулась, а её разорванное сердце восстановило свою первоначальную форму.

Эликсир и вправду был чудодейственным лекарством, способным исцелить любую травму, пока тело было способно хоть на ещё один вздох. И вот, когда Теодор почувствовал глубокое облегчение при виде того, как к щекам Вероники начинает возвращаться румянец, он услышал голос.

– Хо-хо, эликсир. Тебе удалось заполучить по-настоящему редкую вещь.

– Что ты собираешься сделать?

– Что? – расхохоталась Инвидия, словно услышала нечто смешное, – Разве я не собирался преподать тебе урок? Я же сказал, что ты вдоволь насладишься вкусом отчаяния.

– … Что?

И вот, пока Теодор пребывал в недоумении…

Пу-фах!

Из раны Вероники вновь брызнула кровь. Её тело скрутилось от болевого шока, и Теодор тут же опустил взгляд, пытаясь выяснить, что произошло.

Сердце, восстановленное эликсиром, снова разорвалось.

– Душа гибрида была специально отрезана способностью ауры "Уничтожение", – издевательски произнесла Инвидия, – Эликсир – это отличное средство, но его целебная сила ограничена физическими повреждениями. Как только душа будет разрушена, телу уже не помочь. Сейчас то ты понимаешь своё положение?

– Ты… Ты, сукин сын!

– Ну, что ты чувствуешь, когда не можешь ни спасти умирающую женщину, ни даже отомстить за неё? Печаль? Безысходность? Ты знаешь, насколько глупыми мне кажутся люди в такие моменты? Впрочем, это хорошо. Это наказание за то, что ты забыл о своём месте.

Осознав истинную природу Инвидии, к горлу Теодора подкатил комок.

Лучше уж совершить самоубийство, чем просить о пощаде этого проклятого монстра. То же самое касалось и Вероники. Эликсир всё ещё продолжал действовать, а потому раз за разом рана продолжала зарастать. Однако восстанавливающее действие этого снадобья было ограничено десятью минутами.

Поначалу, из-за неотложности ситуации, Теодор этого не заметил, но сейчас он понял, что эта рана была точно такой же, как у Зеста Шпейтема. Урон, причиненный силой уничтожения души… Для того, чтобы исцелить её, требовался как минимум волшебник 9-го Круга.

"… Глаттони, пожалуйста".

– Ты серьезно? – наконец-то заговорила до сих пор молчавшая Глаттони.

"Ты знаешь, что это единственный способ".

Больше Глаттони ничего не стала говорить. Вместо этого она начала готовиться к запланированному заранее варианту. Теодор Миллер собирался поставить на кон всё, что у него было, в том числе свою жизнь.

"… Эх, сестричка наверняка рассердится, если узнает".

Теодор погладил её лицо, которое слегка перекосилось от боли, и окончательно всё решил.

Чтобы спасти Веронику и Рэндольфа… Чтобы уничтожить стоящего перед ним ублюдка… За Бланделла, который пожертвовал своей жизнью, чтобы выиграть им всего несколько секунд, и за магов, которые погибли ужасной смертью…

На этот раз пришёл черёд самого Теодора Миллера.

– Ты чего затих? Уже сдался?

Самая большая ошибка, которую допустила Инвидия, – это предоставление времени Теодору, поскольку она хотела причинить ему как можно больше боли. Возможно, это было совпадением, а, может быть, неизбежностью. Как и говорил ранее Нуада Аргетлам, корнем всех бед Инвидии была её собственная природа.

Теодор продолжал молчать, в то время как на ладони его левой руки появился рот:

– Глупец.

– О, ты наконец решил заговорить, мой брат? Но уже слишком поздно. Даже если ты попросишь меня пощадить твоего Пользователя…

– Задумайся о том, что тебя ждёт, мой глупый брат.

Каким должен был стать ответ Инвидии? И вот, в тот момент, когда он собирался что-то сказать…

Вы поглотили "Поклонение Смерти".

Душа Джерема пробудилась.

Психическое подавление потерпело неудачу. Физическое тело Пользователя перешло под полный контроль объекта по имени "Джерем".

Понимание магии и контроль маны значительно возросли.



После того, как Тео поглотил Поклонение Смерти, которое всегда пылилось в углу его инвентаря, из его тела хлынул чёрный туман.

Теодор Миллер получил силу смерти, призванную уничтожать всё живое.