Магаданские приколы - страница 7

Я разулыбался своему воспоминанию, и мне захотелось рассказать о своем наблюдении сыну. Но в самый последний момент я решаю не делать этого. Будто ему рано об этом знать.

Далекие доперестроечные времена. Дети — диссиденты от рождения, приводящие в оторопь гораздо более умеренных своих родителей. Дошкольник Илюшка держит в руках книгу с тисненым портретом Маркса на обложке. Гладит ее, картаво приговаривая: "Юрий Владимирович Андропов, Юрий Владимирович Андропов".

Илюшкина мама, преподавательница политэкономии в институте, мягко возражает: "Илюша, посмотри внимательнее. Это же Маркс. Карл Маркс".

Ребенок еще некоторое время продолжает гладить книгу с теми же картавыми приговариваниями, замолкает, сидит несколько секунд молча и вдруг выпаливает: "Карла Маркса восемьдесят два, квартира восемнадцать". Это у него отработано с папой — на всякий случай, чтобы не заблудиться, домашний адрес наизусть знать.

Девочка Маша накануне Первомая проходит по улице, украшенной флагами и портретами, притормаживает возле здания обкома КПСС.

"Мама, а кто это такой бородатый? Дед мороз, наверное?" — "Нет, это вовсе не Дед мороз, и праздник завтра не зимний, а весенний. Это Маркс". — "Маркс? — Повторяет девочка. — Маркс, кс-кс. Хорошо бы так кота назвать".

Сейчас те дети уже выросли, и когда встречаешь их и вспоминаешь их невольные прозрения, разные, противоречивые возникают чувства. Конечно, они в чем-то обделены, по сравнению с их старшими братьями, которые росли в Магадане в пору изобилия, когда никто не покупал надоевший шоколад, гоняясь за карамелью. Илюшка как-то сказал с горечью: "Мама, у нас опять застой?" — "Нет, у нас перестройка! Борьба с последствиями застоя". — "Если перестройка, то почему в магазине нет сгущенки? Вам повезло, вы жили при застое".

Но они еще возьмут свое. Жизнь беспрерывна, и не надо думать, что она остановится, когда мы уйдем. Она продолжается вне зависимости от того, нравится нам это или нет.

Эта простая истина открылась мне, когда я возвращался с кладбища, похоронив родного человека. Сердце, устав от боли, вдруг забилось легко и даже радостно. Почему — трудно понять. Может быть, потому, что солнце выглянуло после многодневной хмари и осветило первый чистый снежок?

Или оттого, что я увидел молодых людей, улыбающихся, беззаботных, хотел рассердиться на них — за то, что нарушили мою печаль, но я улыбаюсь им. Они не знают моей печали. Они распаковали свежую, хрустящую пачку жизни. Пусть же все у них будет хорошо, пусть не напрасны наши маленькие трагедии на обломках великой страны!

Пятилетний Антон отчитывает мать:

— Почему ты меня учишь всем делать хорошее? А они все мне делают плохо. Вадику прощают все, а мне не разрешают ничего. Потому что мама Вадика дружит с воспитательницей, а ты не дружишь.

— Эх, Антоша, где же ты раньше был? Теперь уж меня поздно учить. Так и умру дурой.

Преподавательский сын Илюша, возвращаясь с мамой из садика:

— Мама, правда, наш папа похож на Егора Трубникова?

— Почему ты так решил?

— Ну, он так же кричит на всех, орет, а сам вовсе не злой!

— Наверное, ты прав.

— Мама, объясни им, пожалуйста, что все мы современники. А то они мне не верят. Думают, я их обзываю. И хотят меня побить.

Клара нашла записку на столе семилетнего сына. "Кирилл, ты вымыл посуду, убрал игрушки. Умница. Можешь погулять часок". Подпись: "Кирилл".

Шагая по осыпям Марчеканской сопки, восьмилетний Максим говорит отцу:

— Папа, что ты за меня держишься? Я же не боюсь. И ты шагай смелее. Проверь камень и шагай, если не качается.

— Спасибо, сынок, лет через сорок мне бы это пригодилось, такая забота! Ты не забудь этот день!

Максим на весенней лыжне с отцом. Первый раз будет съезжать на горных лыжах. Поднимаются на сопку, училище прошли, поднялись до поворота.

— Давай перекусим, — говорит мальчик. — Чаю хочу и сырников. Дай-ка термос. У меня от свежего воздуха аппетит народился.

В это время обгоняет их стайка ребят и оттуда доносится:

— Сам ты жирненький!

Максим, сложения весьма хрупкого, возмутился, покраснел, но не нашелся, что ответить. Отец тоже понял не сразу. Мальчик, который произнес непонятную фразу, сам полненький, натерпелся, видимо, от сверстников насмешек и надеется с помощью лыж избавиться от лишнего веса. Везде он слышит обидное для себя прозвище. Сырники — жирненький — такая вот рифма.