Маги в плену льда - страница 9

стр.

На минуту воцарилась глухая тишина. Все взоры были прикованы к единственной женщине, которая тоже была на балу – Стефи Гриф. Она пять долгих лет считалась возлюбленной советника и его же потенциальной женой.

Стефи – красивая женщина, утончённая, из хорошей семьи. С тонкими чертами лица и огромными зелёными глазами, даже сейчас выглядела яркой звездой по сравнению с племянницей принца. Такую женщину можно было любить, восхищаться ею, но унижать…

Почему она не покинула ассамблею?

Нет, неверный вопрос – нужен другой.

Почему она не отказалась от приглашения сюда, ведь у неё точно была куча предложений?

– Дочурка в шоке, – язвительно просипела кузина.

Я перевела взор с бледного и холодного, словно маска, лица Стефи на юную, загоревшуюся румянцем возбуждения мордашку Шарлет. Девушка скованно пожала плечами, посмотрела на отца, потом на толпу, тряхнула головой и… счастливо улыбнулась.

Публика взорвалась ликованием и аплодисментами, когда девушка бросилась к отцу и стала его обнимать. Затем она подошла к Рози, протянула ей руки, а та обняла её, что-то шепча на ухо.

– Ещё бы! Папаня удивил не только общество, но и дочурку, – продолжала комментировать Лиза. – Я уверена, что она хотела нести за седьмой мачехой букет невесты до самого Кирртога и возложить на святыню. Рози уже на этом этапе показала, кто главный в этой семье и с кем она готова считаться. Выходит: Шарлет не удел. Ну, хоть теперь не стоит сомневаться: высокопоставленный жених от неё не денется.

– Лиза, ты не права, – вмешался в разговор Эммануил. – Из цветов букета со свадьбы родственника принято делать масляный эликсир, и он становится артефактом, помогающим в поиске мужей.

– Вот я и говорю, малышке Шарлет повезло: седьмого эликсира не будет, зато сразу обретёт жениха. На мой взгляд, удивительно: Стефи никуда не ушла. На что она надеется?

– Ты знаешь, кто посватает Шарлет? – сгорая от нетерпения услышать сенсацию, спросила я.

– Тихо, – ответила кузина. – Потом.

– Спасибо всем, – долетел до нас приподнятый голос хозяина замка. – Перед началом Нового года, до наступления которого остались считанные минуты, я хочу преподнести моей теперь уже жене, Розалине, подарок. Дорогая, я мечтаю, чтобы он хранил тебя и оберегал.

Уорнер Грози встал на одно колено и протянул купленный в моём магазине артефакт. Розалина открыла крышку шкатулки и улыбнулась мужу. Затем коснулась водного пузыря, и стихия тут же превратившись в пар, повисла радугой над перстнем с голубым камнем. Это было благословение магии. Женщина взяла кольцо и надела себе на руку, где уже красовалось совершенно нескромное, серебристое, обручальное украшение.

В это мгновение за окнами всё небо раскрасил салют, заиграла музыка, а слуги стали разносить шампанское, гости принимать бокалы и поздравлять друг друга с Новым годом.

Мы тоже обнялись с кузиной и Лиза весело закричала:

– С Новым годом! Желаю тебе обрести счастье!

– Я поздравляю тебя, и тебе желаю: счастья в новом году! – отозвалась я и чмокнула Лизу в щёку.

Затем я повернулась к Эммануилу и протянула руки, чтобы его обнять, но раздался ужасный крик. Я вздрогнула и испуганно осмотрелась.

Мой взор приковал Уорнер Грози, держащий на руках обмякшую, бесчувственную жену, а его дочь, продолжая сжимать в одной руке бокал, другой – закрывала свой рот. В её глазах был неподдельный испуг.

За окном раздавались гулкие раскаты салюта, возвещающие о грандиозном начале года, а в бальном зале повисла дрожащая тишина.

– Помогите! – взревел хозяин дома. – Лекаря!

Публика, словно по сигналу, ожила, пришла в движение. Огибая людей, к группке из трёх человек устремились маги-лекари.

Эммануил ухватил меня за талию и прижал к себе, но я не могла отвести взор от Розалины. Её платье теперь казалось не прекрасным, похожим на свадебное, а самым настоящим саваном, окутывающим мёртвое тело.

– Она жива, – прошептал кто-то. – Говорят, что она заснула. Они будят её.

Лиза передёрнула плечами, и я среагировала на это движение:

– Давай присядем.

В ответ я получила робкий кивок кузины.

– Вот сюда, пожалуйста, – вмешался Эммануил и, не выпуская меня из объятий, повёл к стоящему у стены дивану.