Магическая вспышка - страница 18

– Оооо! – восторженно произнесла Фиона и посмотрела на Бена. – Значит, это то о чём я думаю?! Первое серьёзное дело?! И он возглавит операцию? Это прекрасно.

– Я бы на твоём месте так не радовался, – сказал Бен. – В последний раз, когда Совет собирал такую большую группу Ему в помощь, это чуть не стоило жизни твоему отцу, Джарвису да и Ему самому.

– Кому Ему? – спросил Люк у Фионы, хотя ему очень не понравилось ребяческое поведение будущего товарища по команде.

– Лучшему кудеснику Яузы, если не вообще всех трёх планет…

– Ну, это сильно преувеличено… – вставил Бен.

– …архимагу Эндану Миценгейту, – докончила Фиона.

И все опять замолкли, каждому необходимо было время, чтобы осмыслить сказанное. Каждый человек в этой комнате слышал об Эндане Миценгейте, о его войне с пиратами на Галее, о поимке Назурукта и о заключённом им мире между поселениями людей и ограми; и у каждого уже сложилось своё представление о нём и своё отношение к нему. Так, например, Люк почитал Эндана как спасителя всего богатства клонизаторв за то, что ему удалось поймать и перевести на Басмунд опаснейшего кудесника, что три века назад убивал кучи людей, тем самым причиняя гигантский вред экономике. У дракона же юный архимаг вызывал уважение тем, что в юном возрасте не испугался отправиться к оркам и ограм на Купкынские острова, а после этого ещё и посмел вернуться живым. Ква знала Эндана как вполне красивого молодого человека, прославившегося своим героизмом и мощью, но, к сожалению, женатого. Ну а Атикин же оценивал его со своей колокольни, как человека способного лишь воевать и исполнять приказания правителя и больше ничего.

Когда все успели обдумать новую информацию, а Бен даже успел заскучать, Люк поднял глаза на Бена.

– Значит, Эндан? Тот самый, что заковал Назурукта и все дела?

Бен утвердительно покачал головой. Люк поднёс ладони к лицу и продолжил:

– Тогда дело действительно серьёзно.

– Почему? – спросила Фиона.

– Потому что никто не будет тревожить главную звезду магического мира просто потому, что у кого-то украли часы, – сказал Спайк. – И уж точно Совет не станет собирать столь разношёрстную команду для того, чтобы просто остановить банду разбойников. Нет, Люк прав, здесь действительно что-то серьёзное.

– Вы все его всё же слишком превозносите, – тихо произнёс Бен.

– Да и откуда нам знать, что он нормальный человек как мы все? – спросил Люк. – Может, он полностью отбитый военный, у которого нет своего мозга, а есть только предписания начальства? Не подумайте неправильно, я безумно ценю и почитаю Эндана, но одно дело почитать человека за его поступки, другое за то, каким он является. А он может быть даже самовлюблённым дураком с огромным потенциалом за счёт, которого и прославился.

– Но он не такой! – гневно произнесла Фиона.

– Поклонниц не спрашиваем, – сказал Люк.

– А она не просто поклонница, она его ученица, – опять вставил свою фразу Бен, но в этот раз так, что услышали все в комнате.

Люк посмотрел на Бена, надеясь отыскать там хоть какой-то намёк на то, что сказанное было шуткой, но не найдя ничего такого, он глянул на Спайка и смог произнести лишь:

– Неловко получилось.

Как только Эндан прошёл в зал, двери за ним захлопнулись. Тронный зал в представлении большей части населения был чем-то выдающимся, сочетанием строгости и высокого искусства, но такие мысли возникали только из-за того, что люди не могли представить, чтобы правитель мог содержать комнату, в которой принимают гостей других государств, в каком-либо другом состоянии. Однако на самом деле уже как двадцать лет магистр Илдур в мрачном состоянии. Он занавесил длинными пыльными шторами окна, что некогда привлекали взгляды красивыми витражами. Перестал проводить в зале пышные церемонии и балы, закрыв эти двери навсегда для большинства жителей Магграда. Плитка, которой был уложен пол, уже местами потрескалась, но никто даже не думал её заменить. Единственным, что сохранило в зале прежний вид, был трон, где восседал Илдур. Лишь он всегда оставался в прежнем блестящем золотом виде, без единого потемнения.

Зал освещал свет факелов, что огнестражи расположили по всему периметру. Нельзя сказать, что этого было недостаточно, но всё же это было не то, свет огня всегда изменяет восприятие предметов и людей, придаёт им некоторою таинственность, но когда такие игры с освещением постоянны, они начинают раздражать.