Магика - страница 21

А Мальчику номер 412 было слишком худо, чтобы кому-то сочувствовать, даже себе. Когда безумная девочка с золотым обручем на голове столкнула его в пропасть, он инстинктивно сжался в комок и в течение всего падения болтался из стороны в сторону, словно мраморный шарик в тростниковой трубочке. Он сильно ушибся, но испугался не больше, чем когда очнулся в компании двух волшебников, сына волшебника и призрака волшебника. Когда скат стал более пологим и полет замедлился, к мальчику отчасти вернулась способность соображать. Несколько мыслей, которые умудрились сложиться в голове, привели его к выводу, что это, скорее всего, испытание. В Молодой армии часто устраивали испытания. И всегда неожиданно, посреди ночи, когда только заснешь, а холодная кровать наконец станет теплой и удобной. Но это, наверное, не просто проверка, а Большое Испытание. Должно быть, одно из тех, что называются «Выдержи или умри». Мальчик номер 412 заскрипел зубами: он не был уверен, но, скорее всего, теперь он находился на стадии «умри». Держаться-то как раз было не за что. Поэтому Мальчик номер 412 крепко зажмурился и продолжал катиться вниз.

А скат нес их все ниже. Он свернул влево и шел теперь под палатами Собрания Хранителей, оттуда тянулся к штабам армии, а потом нырял под прочные стены подземных кухонь, которые обслуживали Дворец. Там-то и стало по-настоящему грязно. Кухарки до сих пор убирали после дневного банкета Верховного хранителя, и заслонки в кухне, которые находились не очень высоко над «путешественниками», открывались с пугающей частотой и обливали их дождем из всевозможных остатков пиршества. Даже Макси, наевшемуся к тому времени до отвала, это пришлось не по душе, особенно когда застывший рисовый пудинг угодил ему прямо в нос. Молодая кухарка, выбросившая этот пудинг, успела заметить Макси, и потом ей неделями снились кошмары о волках в мусоропроводе.

Для Марсии это тоже был настоящий кошмар. Она плотно завернулась в пурпурный шелковый плащ, залитый подливкой, с испачканной меховой оторочкой, увернулась от листьев брюссельской капусты и отрепетировала заклинание мгновенной чистки, чтобы произнести его, как только выберется из мусоропровода.

Наконец кухни закончились, и стало почище. Дженна позволила себе на секунду расслабиться, но вдруг у нее захватило дух от того, как резко скат изогнулся под стенами Замка, стремясь к последней цели – мусорной свалке на берегу реки.

Сайлас первым очухался от резкого падения и догадался, что их путешествие заканчивается. Он вглядывался в темноту, силясь увидеть свет в конце туннеля, но ничего не мог разобрать. Зная, что солнце, скорее всего, уже зашло за горизонт, он все же надеялся, что полная луна подарит им хоть каплю света. А потом он неожиданно уперся во что-то. Мягкое, скользкое и дурно пахнущее. Это был Макси.

Пока Сайлас гадал, почему вдруг собака застряла в мусоропроводе, сзади в него впечатался Мальчик номер 412, в мальчика – Дженна, в Дженну – Нико, а в Нико – Марсия. Сайлас подумал, что не один Макси сейчас мягкий, скользкий и вонючий. Они все такие.

– Папа? – послышался из темноты испуганный голос Дженны. – Это ты, пап?

– Да, крошка, – прошептал Сайлас.

– Где мы? – хрипло спросил Нико.

Как же он ненавидел этот мусоропровод! До прыжка в него Нико и не предполагал, что боится тесноты и темноты. «Кто бы мог подумать, что вот таким образом я об этом узнаю!» – пришло мальчику в голову. Во время спуска Нико пытался побороть свой страх, повторяя про себя, что они летят к выходу и скоро окажутся на свободе. Но теперь полет прекратился. А свободой и не пахло.

Они застряли!

Они в ловушке!!!

Нико попробовал сесть, ударился головой о холодный сланец. Тогда он попытался вытянуть руки, но не смог их распрямить – они уперлись в гладкие, как лед, бока ската. У Нико участилось дыхание. Ему показалось, что он сойдет с ума, если они не выберутся отсюда поскорее.

– Почему мы остановились? – прошипела Марсия.

– Здесь тупик, – прошептал в ответ Сайлас, который прощупал трубу за Макси и пришел к выводу, что они уперлись в огромную кучу мусора, забившую желоб.