Магистральный канал - страница 44

— Дед Брыль говорит, что это был самый главный их атаман, — закончил свой рассказ Степан Никанорович. — Шерман чуть волосы на себе не рвал от досады. Ведь из-под самого носа улизнула такая добыча.

Захар Петрович, однако, не улыбнулся, услышав о неудаче сторожа. Голова у него была занята своими заботами. Хмуро поглядывая на затянутую голубой дымкой пущу, председатель жестко сказал:

— Мы не станем дожидаться, покуда они выловят всех бобров. Для науки это, может быть, и нужно, но у нас, у практиков, свои интересы. Я предлагаю, Степан Никанорович, взорвать бобровую плотину сегодня же. За ночь может много сойти воды. Как ты, Иван, смотришь на это? Ты ведь опытный землекоп? Наверно, весь марьинский массив обошел с лопатой, покуда был единоличником.

Иван Сорока энергично махнул рукой.

— Известно, Захар Петрович. Бобры — это что? Может, для науки они и имеют большое значение, только нам от ихней плотины — чистая беда. Посмотрел я вчера, когда аммонал и того, что по взрывной части, хлопца привез в пущу. Навалили чертовы зверюги деревьев, коряг натаскали, камней. Щели и дырки илом позамазывали. Чуть ли не целый Днепрогэс возвели. Ну, не ошибусь, ежели скажу, что эта плотина метра четыре будет в ширину. А длиной, так как вам сказать… — Сорока посмотрел вправо, потом влево и кивнул головой вдоль реки: — А длиной, чтоб не соврать, вон почти до того куста будет. Правильно я говорю, Захар Петрович? Вы ведь тоже осматривали звериную стройку.

— Правильно, — ответил Захар Петрович.

Иван Сорока уже заволновался:

— Так эти звери живут там, как у бога за пазухой, купают свои толстые животы в светленькой водичке, свеженькой корою лакомятся, а нам из-за них нечего скотине дать. Благородное создание — корову мы вынуждены кормить осокой. Да и ту покуда достанешь — по шею в трясине вываляешься… Правду, Захар Петрович, говоришь: аммонал есть, есть хлопец, который умеет его взрывать, так чего там церемониться? Они, зверобои эти, может, еще неделю тут будут сидеть. Ведь старый Брыль, наверно, еще не все свои байки им рассказал…

Иван Сорока начал разбирать теодолит и складывать аппарат в ящичек. Он не сдержался, чтобы не привести еще одного важного довода:

— Этому мастеру по взрывам мы платим и командировочные и квартирные. Он, конечно, тоже захочет посидеть в пуще подольше. Еще бы, такой дачи ищи не найдешь. Соловьи над самым ухом поют…

— Ну, это ты, Иван, глупости болтаешь, — сухо прервал Сороку председатель. — Мы сами пригласили товарища, он к нам не набивался. Хотел бы я посмотреть, как бы ты разбирал слежавшуюся за сотни лет плотину, когда через край начнет бить вода. Потом много еще лома и камней на дне останется. А так, взрывом, мы не только в один момент уничтожим плотину, но и русло речное в том месте углубим. Эту мысль мне подал Степан Никанорович, и я с ним вполне согласен. Так что, Степан Никанорович, будем сегодня взрывать?

Инженер что-то записывал в блокноте. Дописав, закрыл его и положил в полевую сумку.

— Рабочие завтра будут? — коротко спросил он.

— Хоть двести, хоть все триста человек.

— А как в других колхозах?

— Сегодня везде заканчивают сев. И колхоз «Шумные Липники», и «Большие Подволоки», и другие. Председатель «Новой Зари» сказал, что они тоже выйдут на магистральный канал, но только через два дня. Так что тянуть не следует. Не успеешь оглянуться, как подойдет сенокос, а там и жатва не за горами… И погода стоит хорошая. А потом могут и дожди пойти… Да и людей не надо размагничивать.

— Взрывать. Сегодня. Сейчас, — ответил инженер и, повернувшись к Ивану Сороке и к остальным колхозникам, проговорил: — Благодарю, товарищи, за помощь.

Иван Сорока возразил:

— Так за что благодаришь-то, Степан Никанорович? Это ж мы, сказать правду, для себя делаем, и вы нам помогаете, а не мы вам. Хорошенькое дело. Да тут многое надо в голове иметь, чтобы знать, в какую сторону повернуть это чертово болото. В этом деле я немного разбираюсь. Вот как-то раз и со мной было, когда на заработки землекопом ходил. Ведь хозяйство мое и отец ваш и вы сами хорошо знаете. Так вот, отправился я с лопатой в Луги. А там болото еще пострашнее нашего. Выйдешь, бывало, из барака ночью, и страх тебя охватит. Мигают в темноте зеленые огоньки. В одном, в другом месте. То загорятся, то снова потухнут.