Магия горит - страница 21

– Проваливай, – огрызнулась я. – Я уже дала денег.

– Маловато, как по мне. Гони еще два полтинника, один за вход, второй нам – за беспокойство. – Брайс опустил руку на полицейскую дубинку, торчащую у него за поясом. – Не стоит усложнять. С тобой маленькая девочка. Ты ведь не хочешь, чтобы с ней что-то случилось?

Джули сразу спряталась за меня.

Брайс оскалился, как питбуль перед схваткой.

– Чем больше доставишь хлопот, тем выше будет плата. Задумайся.

Цепь задребезжала. Из-за трейлеров послышалось жутковатое лязганье. Джеремайя дернул звенья на себя. В ответ раздался хриплый рык.

Цепь натянулась, и ноги парня немного заскользили.

Судя по выражению глаз Брайса, троица не отстанет, пока не прольется кровь. Но попытаться я обязана.

– Такие крутые? – поинтересовалась я, спускаясь с крыльца. – Ясно. Но я этим себе на хлеб зарабатываю. Пришлось много практиковаться. Денег вам не видать.

– Тут наша долбаная территория. – Крепыш притопнул ногой на случай, если до меня не дошло с первого раза. – Разинешь рот, сучка, и я в твою глотку что-нибудь забью.

Привязь ослабла, железные звенья с бряцаньем упали на землю. К нам направлялось нечто громадное. Сперва из-за трейлера появилась когтистая лапа размером с мою голову, затем – нереально мускулистое плечо, вторая лапа, а следом – и весь пес. В холке он был побольше двадцати дюймов. На бочкообразной груди бугрились мышцы, отчего бедра создания выглядели непропорционально узкими. Квадратная голова «сидела» почти на самых плечах, и казалось, шея вовсе отсутствовала. С негромким металлическим дребезжанием, словно у кого-то в кармане зазвенела мелочь, псина потрусила вперед.

Под челюстью твари торчали серо-голубые шипы. Такие же проходили по всему хребту до хвоста, образуя гребень. Собака застыла и уставилась на меня пронзительными аквамариновыми глазами. Складки плоской морды задрожали от ярости. Пасть раскрылась, зверь обнажил острые зубы, насторожился, широко расставил лапы и выпятил грудь. Шипы с лязганьем встали торчком. Металлические иглы встопорщились по телу.

Ничто так не портит вечеринку, как железный дикобраз-переросток.

Брайс и Мори сдвинулись к флангам, предоставляя право действовать Джеремайе и его щеночку. Мори оказался вне досягаемости, зато крепыш занял позицию в восьми футах от меня. Они явно проделывали подобное раньше. Вот только в их плане был один просчет: между мной и собакой оставалось тридцать пять футов, к тому же пса тормозила цепь.

Щеночек мотнул головой и зарычал.

– Деньги гони, потаскуха, – велел Джеремайя.

– Нет.

Джеремайя бросил поводок. Звенья глухо упали в грязь, и пес рванулся вперед.

Я вытащила из ножен «Погибель», эфесом двинула Брайса по горлу и поставила ему подножку. Крепыш опрокинулся навзничь. Но не успел он упасть, как я достала из ножен перо стимфалийской птицы. Это стоило мне доли секунды – нельзя было позволить себе порезаться, когда вокруг клубилась магия Улья, однако мне удалось поймать собаку в прыжке и вонзить в полыхающий злобой глаз перо. Я увернулась от туши и пнула в живот Джеремайю. Тот попытался броситься вперед, но я скользнула ему за спину и приставила к его горлу лезвие сабли.

Мир на мгновение остановился.

Собака удивленно взвизгнула и рухнула. Цепь забренчала, как рассыпавшиеся монеты. Брайс, корчась, царапал ногтями землю и старался сделать вдох. Мори с разинутым ртом уставился на меня. Джеремайя сглотнул, и сабля чуть дернулась на кадыке. Джули на крыльце окаменела, лицо ее превратилось в потерявшую форму резиновую маску.

– Что за черт? – недоуменно спросил Мори. – Какого хрена?

– Такого, что вы, придурки, заставили меня без причины убить пса.

По темным волосам Джеремайи прокатилась капля пота и упала на небритую шею. Поменяй я угол наклона зачарованной сабли хоть на пару миллиметров, и он обретет крылышки. Я дьявольски разозлилась, и мне стоило больших усилий не дернуть рукой.

– За вход я заплатила. А вы, жадные ублюдки, решили еще раз стрясти с меня деньги, да еще и угрожали ребенку. Проклятье, да что с вами не так? Вы еще люди или Улей высосал из вас порядочность? – я почти рычала, хотя знала, что даром трачу время.