Магия обмана. Том 1 - страница 12

Ждать мне пришлось долго. Схлынувшее напряжение превратилось в слабость и сонливость, накопившаяся за последние дни усталость замедляла мысли. Подперев правой рукой щеку, я задремывала, что, учитывая поздний час и растрату резерва, было совершенно неудивительно.

Щелкнул замок. Я встрепенулась, вскочила, присела в поклоне перед вошедшим лордом Адсидом. Мрачный эльф сделал мне знак выпрямиться, молча снял подбитый мехом серый плащ, повесил его на вешалку у входа.

— Присаживайтесь, госпожа Льяна, — велел ректор, заняв свое кресло.

Я повиновалась. Начинать разговор он не торопился, хмурился, взглядом со мной не встречался. Наблюдая за тем, как лорд вертит в руках золотое перо, не удержалась от вопроса.

— Как госпожа Дрена?

Маг бросил на меня короткий взгляд.

— Плохо. В себя не пришла, но господин Иттир утешает, что она с большой долей вероятности все же выживет.

Нет, не на такой ответ я надеялась. Пальцы снова задрожали, волной накатил противный липкий страх, вернулось щемящее ощущение уходящей из-под ладоней жизни.

— Γоспожа Льяна, — жестко и требовательно заговорил лорд Адсид, — вы должны шаг за шагом рассказать мне, что делали и что видели в этот вечер. Предельно честно и подробно.

Я кивнула и начала рассказывать.

— Конфеты? — насторожился ректор.

Его напряженность была такой явной, что и у меня заколотилось от волнения сердце.

— Да, те, что вы подарили.

— Я ничего не дарил, — отрезал лорд Адсид. — Почему вы решили, что конфеты от меня?

— Там было письмо с вашей подписью, — разом оробев, объяснила я.

Он вскочил, несколько раз нервно прошелся вдоль книжных шкафов. Коротко приказав ждать его возвращения, схватил свой плащ и едва ли не выбежал из кабинета.

Минуты тянулись бесконечно, а предположение, что дорогие конфеты были отравлены, крепло с каждым ударом сердца. Другого объяснения внезапной болезни Дрены попросту не существовало. Вспомнились хищные лица аристократок. На ум пришли предостережения магистра Форожа и слова самого ректора Адсида, сказавшего, что убийства соперниц совсем недавно были обыкновенным делом. Зря он это сказал, по сути, поощрил сиятельных эльфиек, побудил действовать. Хотя у меня не создалось впечатления, что лорд предполагал подобное развитие событий. Кажется, он не придал большого значения своей отсылке к истории, и теперь очень злился. На себя и на восприимчивых леди.

В этот раз ректор вернулся быстрей и выглядел ещё более мрачным. Хотя раньше мне казалось, это невозможно. В руках он держал письмо и коробку с конфетами.

— Вы сказали, что ничего не ели отсюда. Это так? — указывая на сладости, спросил лорд.

— Да, — подтвердила я.

— Хорошо. Потому что они отравлены.

Я промолчала.

— Смотрю, вы об этом догадались, — он тяжело опустился в свое кресло. — Магистр Форож уже занялся изготовлением противоядия. Ваша помощь ему не понадобится, — предвосхищая мой вопрос, добавил мужчина.

Он задумался, сцепив пальцы, постукивал указательными по губам. Молчание затянулось, стало не только неприятным, но и раздражающим. И все же нарушить его или хотя бы пошевелиться, я не рискнула.

— Вам нельзя возвращаться в спальню, — заявил лорд Адсид.

Неожиданное решение меня ошеломило. Только я собралась возразить, как собеседник продолжил:

— Я пока не придумал, как оградить вас от девушек. Боюсь, переданные послами короля Талааса амулеты не смогут вас защитить. Артефакторика, конечно, за последнее столетие развилась хорошо, но все ещё несовершенна, а у вас многовато недоброжелателей.

— Как и у любой другой девушки, участвующей в отборе, — возразила я. Мне не нравились ни внимание, ни даже не идущие пока дальше слов попытки оградить.

— Конечно, — чуть помедлив, согласился лорд. — Как показал этот печальный случай, Εго Величество был настроен слишком прекраснодушно и ошибся в своей вере в благородство соперниц и их семейств. Он уже утром узнает о произошедшем и, я уверен, теперь одобрит тот план защиты, который я предлагал изначально. Все же речь идет о будущей королеве Аролинга…

Он снова замолчал, а я предпочла не высказываться. Ни по поводу упомянутых семейств соперниц, ни по поводу совершенно нелогичной веры правителя в то, что сиятельные девушки будут вести честную борьбу. Подобные представления были весьма странными для венценосного эльфа, чья юность пришлась на расцвет эпохи отравлений. И уж совсем нелепыми в свете того, что мать нынешнего короля Кедвоса, по слухам, отравила по меньшей мере пять любовниц супруга, не повторившись в методе и использованном яде.