Магия Звёзд - страница 10

— Ну не фига себе — в глазах Тома загорелись весёлые огоньки — так мы просто мега-звездищи!

— Смотри не звезданись, звездища — Шенн натянул ему на глаза кепку, завязалась весёлая потасовка.

— Ну что, Нэйти, гений ты наш, играть так играть — с улыбкой проговорил Мэтт, бессменный басист группы — ты же знаешь какой кайф мы от этого ловим.

— Ребят я вас просто обожаю — солист приложил руки к сердцу и закатил глаза под лоб — тогда увидимся через 4 часа, готовьтесь к бою — он засмеялся и направился к выходу, прихватив с собой кусок пирога.

Ребята ещё немного посидели, обсуждая сценарий клипа и корректируя новые тексты, затем ещё раз прогнали сегодняшнюю программу и разбежались по личным делам. Том собирался увидеться с давним приятелем, Мэтью познакомился в «Корилло» с девушкой и собирался выпить с ней кофе, а Шеннон хотел просто прогуляться по Лондону. В этой суматохе он так и не успел проникнуться «истинным британским духом», поэтому направлялся на набережную Темзы, откуда открывался великолепный вид на Биг Бэн.

В дверь тихонько постучали, но Джесс не хотела никого видеть и слышать. Ручка повернулась, и Саманта робко вошла в комнату.

— Дорогая, к тебе можно?

Джесс молчала, не отрываясь от мухи, сидящей на оконной раме.

— Джесси прошу тебя не надо так — Больше всего на свете Саманта мечтала, чтобы дочка снова превратилась в ту неунывающую хохотушку, которой была до своих первых серьёзных отношений. Материнское сердце разрывалось от боли, глядя на то, как всё это время любимую дочь с огромной скоростью качает на эмоциональных качелях. Ведь она ещё так юна, ведь всё ещё впереди. Но как открыть ей глаза? Как убедить, что жизнь на одном ублюдке не заканчивается? Что она достойна целого мира? Она не знала.

Джесс продолжала молчать. Саманта села напротив неё, положила руку на колено и заглянула в глаза.

Когда их взгляды встретились, Джесс прокляла себя тысячу раз. Ну почему она никогда не думает о том, как больно маме, самой дорогой и любимой? Почему думает только о своих обидах и душевных ранах? Отец прав, она конченая эгоистка, упрямая гордячка, не желающая признавать чужой правоты, не думающая о других. «Эгоистка!», пронеслось в голове у девушки, «Тысячу раз эгоистка!» и она разрыдалась. Саманта прижала дочь к себе.

— Солнышко моё, не плачь. Я прошу тебя! Папа очень за тебя переживает. Мы все переживаем.

— Мне так больно, мама! — Джесс было тяжело дышать — Прости меня, я всегда всё порчу! Я испортила вам жизнь! Испортила жизнь себе!

— Что за глупости ты говоришь? — Саманта взяла в ладони заплаканное лицо — Джесс, перестань плакать и посмотри на меня. Вот так. А теперь послушай. Жизнь не заканчивается на одной ошибке. Этим она и прекрасна. Ты молода, горяча и талантлива. Живи, делай шаги, ошибайся. Падай и поднимайся снова. Это и есть «жить». Нам с отцом больно смотреть на то, как ты ежедневно сжираешь себя. Лишаешь себя этого волшебного времени — юности. Дочка, зарываясь в свою боль, копаясь в произошедшем годами, ты не поможешь себе и не сделаешь нас счастливее. Ты просто должна оторвать пластырь и пойти дальше. Я так соскучилась по твоей улыбке…

В глазах матери стояли слёзы и Джесс вдруг отчётливо увидела всё происходящее со стороны. Прокрутила в голове все эти годы, словно кинофильм и прижалась к Саманте, крепко обвив её шею руками.

— Прости мама — прошептала она — прости за всю боль. Как же это глупо… Я обещаю, теперь всё будет по-другому.

Саманта погладила её по влажной щеке.

— Я верю, девочка моя. Ты у нас очень мудрая. Что до выступления, ты прости. Я и правда закрутилась…

— Ничего, мам, — Джесс улыбнулась и подмигнула матери — Что-нибудь придумаю.

Из гостиной раздался голос Тома. Он не мог что-то найти и звал на помощь жену и ещё какие-то труднопроизносимые силы. Мать и дочь переглянулись и прыснули от смеха. Ох уж эти мужчины и их волшебная способность терять вещи.

Из головы не выходили слова: «Жизнь не заканчивается на одной ошибке. Этим она и прекрасна. Ты молода, горяча и талантлива. Живи, делай шаги, ошибайся. Падай и поднимайся снова. Это и есть жить». Вдруг в голове пронеслась мелодия. Джесс вскочила, взяла в руки гитару и ударила по струнам. Аккорд за аккордом, слова летели вслед за мелодией, как мотыльки, выпущенные на волю и через 15 минут куча исчерканных листков превратились в новую песню, новую ожившую историю, историю потерянной и найденной жизни, историю победы.