Махмуд Эсамбаев - страница 12
— Сейчас вам будет показан кавказский танец лезгинка! — торжественно, как на концерте в клубе, объявила Пада.
Она встала перед родителями в скромной позе невесты.
— Вы на меня особенно не смотрите, — сказала Пада стеснительно. — Я просто так, для компании. Вы, главное, на него смотрите, как он танцует… Махмудик, значит, давай лезгинку, как мы разучивали, я буду подпевать…
Пада повела мелодию и медленно, плавно пошла по кругу. Напрасно стеснялась, она была очень хороша.
Но Махмуд… он поднялся на носки, вырос над землей и пошел, поплыл, полетел…
Родители переглянулись и притихли. Много чего повидали они на своем веку. Видели, конечно, и не раз, хороших танцоров на свадьбах и на разных других праздниках. Да и сами неплохо танцевали. Помнится, на одной свадьбе прошлись так лихо, что остальные перестали танцевать, встали в круг и хлопали, глядя только на них.
Тут нечему удивляться. Нет, наверное, на земле такого чеченца, который не смог бы красиво пройтись по кругу в стремительной лезгинке. Но такой легкости, стройности, такого полета, какой получался у маленького Махмуда, им до сих пор видеть не приходилось…
— Ну как? — спросила раскрасневшаяся сияющая Пада. — Правда, здорово! Помните, у соседей свадьба была? Как там один парень здорово танцевал! Подружки мне сказали, что он из города приехал, говорят, он там в специальной школе танцев учился. А у Махмудика не хуже получается, чем у этого взрослого парня, честное слово!
— Что, Пада, уже всё? — спросил Махмуд с какой-то даже досадой.
— Махмудик… ну я правда устала.
— Я бы еще мог, еще долго-долго… мне так нравится!
— Потом, я сначала немного отдохну.
— А я еще вот как могу, — объявил Махмуд, поняв, что с танцами на время покончено.
Он встал на одну ногу, а другую с удивительной легкостью заложил себе за голову. Так и стоял, точно цапля на болоте, и, поворачивая голову налево и направо, весело поглядывал на родителей и сестренку.
— Ну циркач! — не в силах скрыть изумления, пробормотал Алисултан.
— Ой, сыночек, ты лучше так не делай, — с тревогой попросила сына Бикату. — Еще повредишь себе что-нибудь.
— Что ты, мама, он еще и не такое может! — заговорила Па-да. — На руках сколько хочешь может ходить, ногой за ухом почесать и… и…
Пада уже не раз видела, какие чудеса может вытворять ее братишка со своим удивительным, словно бы лишенным костей телом…
Не только Пада удивлялась. Удивлялись и сверстники Махмуда, и даже старшие ребята, вместе с которыми он теперь отправлялся по утрам пасти овец. С некоторых пор Махмуд получил от матери это важное задание и с немалой гордостью и старанием его исполнял. Это значило, что он уже большой и может, как другие ребята, заниматься серьезными делами, помогать родителям.
Теперь, рано утром, когда еще солнце не поднялось над горизонтом, Махмуд поднимался с постели, выходил во двор, где красавец петух встречал его своим хриплым криком, и шел к овцам.
Они с нетерпением ждали его. Толпились в загоне, блеяли и толкали друг друга. Им хотелось скорее попасть на пастбище у реки и полакомиться там молодой сладкой травкой, с которой еще не сошла ночная роса.
В это время во многих домах аула открывались калитки и на улицу выходили другие овцы, которых с серьезным и важным видом сопровождали маленькие пастухи.
Постепенно все овцы сливались в большое стадо. Они сами прекрасно знали дорогу, а пастушки шли за ними, помахивая прутиками. По дороге мальчишки обсуждали последние новости.
Говорили, что в город приехал цирк. Никто из ребят в цирке никогда не был, и потому они пересказывали друг другу то, что сумели узнать от взрослых. Говорили, что там люди по натянутой веревке ходят, и получше, чем у них в ауле, где на праздниках иные джигиты тоже ловко ходили по канату. В цирке на этом канате танцуют! Могут даже посадить на плечи другого человека! А на конях как скачут! На полном ходу спрыгивают, запрыгивают, на спине коня встают на руки, крутятся волчком…
Рассказы о цирке очень интересовали Махмуда, и он, когда все приходили на место и отпускали овец пастись, начинал выспрашивать, что еще такое удивительное могут делать люди в этом самом цирке.