Махно. II том - страница 52
– Но не ударили же. Помнится, он их замечательно уничтожил.
– Мог бы и вообще не пропускать.
– Но тогда он бы их и не вырубил. Вообще, он показывает себя очень талантливым военачальником и мудрым политиком. И это в тридцать-то два года.
– Не преувеличивайте, Владимир Ильич.
– И не пытаюсь, батенька, и не пытаюсь.
– И, вообще, он даже внешне не соответствует облику представителя военной элиты.
– Лев Давыдович, вы витаете в эмпириях, а сейчас мы ещё не отвоевали революцию. А её делают не отборные красавцы, а личности. Я не говорю про себя. Хотя, обо мне тоже, что только не пишут. Да вот извольте. Это же лондонская «Times»? Нарисовали лысого карлу с глупой и свирепой рожей, приделали к нему усы и бороду и назвали Лениным. Ну не сволочи? – Ленин рассмеялся. – Чистой воды мерзавцы!
– Владимир Ильич, ну не можем же мы каждого анархиста тянуть в Реввоенсовет.
– Каждого не надо. Он не каждый. Но с людьми, Лев Давыдович, надо работать, а не отпихивать за то, что у него ни кожи, ни рожи. Талантливый человек, это как алмаз. Прежде чем вставить его в оправу, он подвергается огранке. И если каждого умного мужика взрывать, с кем социализм будем строить? А революцию защищать? Любая революция только тогда чего-то стоит, если она умеет себя защищать.
Саркис говорил по телефону с Орловской ЧК.
– Послушай, товарищ, найди немедленно Петра Копылова. Пусть срочно телеграфирует в Павлодар Фрунзе о внешности Варецкой.
– Да я же тебе русским языком говорю, товарищ: его нет! Понимаешь? Не-е-ет! Он то ли в Туркестане у Тухачевского, то ли на восточном фронте у Блюхера.
– Давно?
– Больше недели.
– Как же с ним связаться?
– Не знаю. Попытайся через ВЧК и товарища Дзержинского. Всё, бывай здоров.
Саркис опустил трубку и принялся вновь крутить рукоятку аппарата.
– Эй? Алё? Москву надо. ВЧК.
– Кого тебе, товарищ?
– Кого-кого? Дзержинского.
– Ну, ты загнул. Может тебе сразу самого товарища Ленина.
– Зачем Ленин?
– Тебе чего, собственно, нужно, товарищ?
– Я ищу товарища Копылова из Орловского ЧК.
– А чего в Москву звонишь?
– Его направили в Туркестан или в Блюхер.
– Не пошёл бы ты сам в этот самый Блюхер.
В Москве кто-то подошёл и взял трубку.
– Вам чего, товарищ? Вы откуда?
– Я из-под штаба ставки Фрунзе. Я ищу товарища Копылова из Орловского ЧК.
– Как зовут?
– Саркис.
– Копылова.
– А, Копылов? Петром.
– По какому поводу розыск?
– Надо, чтобы он приехал срочно в Павлоград или немедленно передал по телеграфу Варецкую. То есть лицо. Понимаешь? Нужно лицо Варецкой? Понимаешь? Лицо. Брать надо. Быстро.
– Понимаю. Понимаю. Брать за лицо. Всё понял. Хорошо. Ждите звонка.
Саркис опустил трубку.
– Вот бестолковый белый тарантул. Какой лицо? Зачем лицо? Сам бери свой лицо.
Саркис вышел из аппаратной. Прошёл по вагонному коридору. Открыл дверь и скрылся за ней.
В соседнем купе темно. Еле слышно беседуют мужчина и женщина.
Она: Когда же мы, наконец, поедем в Севастополь? Я так боюсь за дочку. Наверное, забыла меня. Может быть, уже произносит слово мама, а говорит это вашей сестре или вашей тёте.
Он: Через три дня начинается наступление. Послезавтра я отпрошусь в Мелитополь. Оттуда мы попробуем с махновцами прорваться в Крым.
Он взял кружку и прильнул с ней к перегородке. О-о-о! У нашей мымры Недодировой завёлся не просто мужчина, а сам Саркис. Как он фигурно выражается, ну прямо как заправский русский извозчик.
Она: Как вам не стыдно слушать всякие мерзости?
Он: У нас такая профессия, Анастасия Васильевна, поменьше говорить и побольше слушать.
Она: Это вы у нас шпион. А я так, жена несчастная и такая же ученица.
Он: Но ты оказалась талантливой ученицей. И вообще, шпионом надо родиться.
В купе Ирины Недодировой сидел Саркис. Сама Ирина лежала на нижней полке голой, прикрывшись простынёй. Саркис в белом исподнем с кружкой в руке, прикладывал её к перегородке и припадал к ней ухом.
– Товарищ Саркис, ложитесь уже. Я вся из себя изнемогаю.
– Молчи, дура. Тихо!
В дверь тихо постучали. Недодирова укрылась с головой. Саркис открыл дверь. За порогом стоял Каменев.
– Что, Лев Борисович, хотель?
– Э-э-э-э… Я… Э-э-э-э. Пардон. А-а-а-а… Ирина… Которая работает… Алексеевна.