Макиавелли - страница 12

Впрочем, границы между кланами были довольно подвижны, и, когда один из них долгие годы оставался у власти, происходил раскол. Так было в конце XIII в. во Флоренции, когда партия гвельфов распалась на «белых» и «черных». Белые опирались на поддержку пополанов, а черные были ставленниками местной аристократии.

Жизнь Флорентийской республики была далеко не безмятежной; сама архитектура города в XIII–XIV вв. отражает накал политических схваток: она представляет собой ряды высоких башен-крепостей, разделенных узкими улочками и небольшими площадями (piazzette). Эти благородного вида крепости постоянно находились в состоянии войны, кровавой и беспощадной. При взятии такой башни ее срывали, а обитателей убивали или изгоняли из города. От вражеской цитадели не оставляли камня на камне, и само место ее расположения считалось проклятым. Поэтому в разных частях города периодически появлялись незастроенные пустыри, guasti, которые со временем коммуна присваивала себе для строительства общественных зданий, большинство из которых дошли до наших дней, – и это за много веков до появления подобных построек в Париже.

В ходе ожесточенных столкновений Флоренция едва совсем не исчезла с лица земли. Как пишет Макиавелли в своей «Истории Флоренции», в 1257 г. гибеллины, победив в союзе с войсками императора гвельфов, собирались полностью ее разрушить. По счастью, один из них, Фарината дельи Уберти, воспротивился этому, сказав, что он воевал за то, чтобы «жить на родине», а не ровнять ее с землей. Его послушали и «ограничились» тем, что разрушили 103 дворца гвельфов, 85 башен и 580 домов. В двух из трех кварталов остались только церкви и коммунальные здания. Замки и окрестные деревни, населенные гвельфами, постигла та же участь…

Надо было восстанавливать город, и городские стены, возведение которых началось в 1284 г., давали нобилям новое пространство для развития городской среды. Но война сильно отразилась на коллективных вкусах и представлениях: влиятельные флорентийские семьи не желали селиться вдали от центра и своих родовых замков, расположенных посреди лабиринта труднодоступных улочек, надежно их защищавших от внешних посягательств. Кроме того, покинуть эти малопригодные для жизни строения означало растерять всех своих арендаторов, так как помимо самих аристократов, их владельцев, здесь проживали семьи пополанов, снимавших жилье и лавки. Поэтому на новых территориях селились семьи попроще, например бывшие деревенские жители Медичи, которые в XIII в. обосновались со всеми родственниками и союзниками в районе церкви Сан-Лоренцо и только днем появлялись в квартале, где располагались крупные банки, снимая переносные «лавки» возле Понте-Веккьо, чтобы пересчитывать деньги, которые они ссужали горожанам.

Медичи начинали свое дело как ростовщики, но были предприимчивыми и дальновидными и сумели вложить капитал в очень прибыльную в те времена торговлю шерстью. Банковское дело и торговля заложили основу их состояния, которое не поддается точному подсчету. Однако уже в XIV в. они владели в самом городе двумя лавками, где торговали шерстью, а в их «вотчине» в Муджелло селились наемные ткачи. В этих красивых местах на северо-востоке от Флоренции до сих пор можно встретить Castelli Medicei (замки Медичи). Очень быстро семья приобрела большой политический вес во Флоренции: мы находим упоминания о Медичи в связи с самыми драматическими событиями политической жизни города. Так, в 1343 г. они участвовали в заговоре, в результате которого был низложен и изгнан печально известный герцог Афинский Готье VI де Бриенн, в течение года безраздельно властвовавший во Флоренции. Они также приняли участие в постыдной расправе над сторонниками герцога, один из эпизодов которой, казнь Гульельмо д’Ашези и его сына, Макиавелли описывает в «Истории Флоренции»: