Маклай-тамо рус. Миклухо-Маклай - страница 4

4 ч. 55 м. Медленное возвращение сознания».

Так казалось стороннему наблюдателю. Однако Маклай всё это время не находился в беспамятстве. Приступая к эксперименту, он полагал, что под влиянием опиума впадёт в сон с причудливыми фантастическими сновидениями. Этого не происходило. Быть может, сказывалось его стремление всегда контролировать свои ощущения, отмечать всё, что происходит во внутреннем мире, быть одновременно и подопытным, и учёным-исследователем.

Он пребывал в полусне, доносились какие-то звуки, но слов и смысла фраз не удавалось понять; стало ясно, что доктор не только задаёт вопросы, но и предлагает встать. И хотя тело не слушалось, как будто отрешённое от его власти, а голова кружилась, он поднялся с кушетки и с помощью доктора и слуги стал переодеваться...

Его под руки вывели из комнаты, провели по лестнице на первый этаж. Ноги двигались вяло, заплетаясь, глаза оставались полузакрытыми. Мелькали какие-то лица, смотревшие с любопытством, возник невесть откуда паланкин, в который его усадили. Под лёгкое покачивание паланкина Маклай провалился в бездну небытия...

Проснулся ночью. На столе ярко горела лампа. С трудом встал и неверной походкой, шатаясь, подошёл к столу, на котором был оставлен ужин. Жадно поев, вернулся к кровати и вскоре заснул.

Рано утром разбудил его голос слуги, настойчиво повторявшего, что пора ехать в Кантон. Действительно, таковы были планы Миклухо до эксперимента. А он не позволял себе уступать обстоятельствам. Однако на этот раз они оказались сильнее его. Учёный слишком ослаб, что было непривычно и неприятно сознавать. Попытавшись встать, бессильно опустился на подушки, решил что-то объяснить слуге, но только слабо махнул рукой и снова погрузился в сон.

Проснулся после полудня с тяжестью в ногах и пустотой в голове. Встал к обеду, поел с аппетитом, по-прежнему ощущая слабость, лёгкие головные боли и головокружение при ходьбе.

В те дни, которые оставались до отхода клипера «Изумруд» из Гонконга, он постоянно возвращался к своему опыту курения опиума. Прежде всего отметил, что у него не было никакого желания и мысли, испытанных во время эксперимента. Конечно, он прежде без особой охоты занимался описанием наблюдений. Но сейчас — пришлось с горечью признаться — его воля была парализована, подавлена. Хотелось вновь испытать блаженство нирваны.

Пришёл доктор Клоус, справляясь о самочувствии, и как бы между прочим спросил:

— Николай Николаевич, у вас не возникает желания повторить эксперимент?

Проницательный доктор словно читал его мысли.

— Да, доктор, возникает.

— И вы готовы вновь посетить этот Китайский клуб, чтобы, как вам представляется, обогатить науку своими самонаблюдениям?

— А почему бы и нет?

— Смею напомнить, что я не раз предупреждал вас...

— Простите, доктор, я пошутил. Мне вполне достаточно одного эксперимента.

— Отрадно слышать. Признаюсь, я очень опасался за вас. Нет, не подумайте, будто я усомнился в вашей силе воли, в вашем интеллекте или самообладании. Ни в коей мере! Но когда человек проведёт столько месяцев среди дикарей, каннибалов, в постоянном напряжении нервов, у него должна естественно проявиться обратная реакция, желание полнейшего покоя. Разве не так? А опиум предоставляет для этого прекрасные возможности. Согласно литературным источникам, особенно много морфинистов и опиоманов появляется во время военных действий. Люди не выдерживают постоянного нервного напряжения. Вот и вы могли пожелать забыться...

— Должен вам признаться, что меня раздражают не дикари, а так называемые цивилизованные личности с их самодовольством, пошлостью и лицемерием. Особенно когда они находятся в состоянии опьянения.

— Неужели пьяный дикарь лучше?

— Безусловно... Впрочем, только в том случае, если он находится в своей естественной обстановке.

— Вам доводилось наблюдать это?

— Да. На Берегу Маклая готовят опьяняющий напиток кеу. Но они им никогда не злоупотребляют. Я никогда не видел, чтобы, выпив кеу, местные жители шумели или ссорились. Тем более что это питьё действует достаточно быстро и вызывает не возбуждение, а сонливость.