Максимальное благоприятствование - страница 2
Как будто получив несильный но совершенно неожиданный удар под зад, Сталин вздрогнул всем телом и резко остановился… Через минуту, развернувшись он спросил присутствующих:
— Поднимите руку, кто из вас — здесь присутствующих, «попал»!
В его голосе слышалась неуверенная надежда и лёгкая дрожь от страха в ней обмануться…
Сидящие в зале, первым дело принялись пересматриваться да переглядываться, весьма робко поднимая руки и, через пару минут вырос целый их «лес»…
— Что? …ВСЕ?!
Сталин обернулся и, несколько удивлённо спросил стоящих у дверей, крайне ошалевших на вид чекистов:
— Как и, вы оба тоже?!
— Так точно, — чуть ли не в унисон ответили оба, держа правые руки «в гору» — как первые в классе отличники, — товарищ Сталин!
— Сильно то, не напрягайтесь! Я такой же «Сталин», как вы — чекисты, — поскромничал Вождь.
— Извините Иосиф Виссарионович — или, как там Вас… Но, я — действительно «чекист», — с прорезывавшимся металлом в голосе возразил тот, что стоял справа, — полковник КГБ. Правда, бывший.
— Да?! И, по какому интересно, «профилю», Вы — «чекист»? …Если, не секрет?
Помявшись, тот ответил:
— Секрет, товарищ Сталин! Я «подписку» давал…
Вождь, удовлетворённо хмыкнул:
— Хм… А, говорили «бывший». Чекистов «бывших» не бывает! Ну, а Вы?
Второй, стоящий у дверей слева, коротко и чётко ответил:
— Я из МВД. Всю, практически, жизнь проработал опером… По особо важным делам. Перед пенсией возглавлял соответствующий отдел.
— «Важняк», значит… Очень хорошо.
Сталин внимательно посмотрел на обоих и коротко приказал:
— Так… Никого не запускать, никого не выпускать! Пока мы тут не разгребём.
— Есть!
Подойдя к столу в президиуме, Вождь встретил вопросительные взгляды «вождей помельче» — своих верных соратников и, хмыкнул:
— Ба… Знакомые все лица! Попадос значит, товарищи?! Попадос, твою мать… Кстати, а какой нынче год? …В реале? Не сорок первый ли, действительно? Хотя, для сорок первого, мы с вами выглядим несколько юно…
Молотов, разбирающий лежащие перед ним бумаги, не поднимая голову глухим, дребезжащем голосом ответил:
— Нет, не сорок первый… Твою ж, мать… Двадцать седьмой… Мать, твою!
В зале, от этих его слов кто-то ахнул, кто-то громко вздохнул с облегчением и, вслед за вождями, упомянул вполне конкретную мать. Но, большинство угрюмо молчало.
— Да?! Хорошо…
Сталин, пробежавшись взглядом по попаданцам сидящим в зале, ещё раз удовлетворённо хмыкнул:
— Я вижу и товарищ Маленков с нами… Здравствуйте, Георгий Максимилианович!
Молодой человек в наглухо застёгнутом кителе, растерянно посмотрел по сторонам и, растерянно спросил:
— Кто, я? Я — Маленков?!
— Вы, Вы…
— Вы уверены? — Маленков замер, прислушавшись к себе, — деперсонализация или аутосуггестия? …Бред!
Ещё раз подтвердил личность Георгия Максимилиановича кивком, Вождь переведя несколько насмешливый взгляд на Лаврентия Павловича, вполголоса пропел:
— Я вижу весь Государственный Комитет Обороны[2] здесь — ХАРАШО!!!
Берия, как-то недобро зыркнул на товарища Маленкова своими стёклышками, но потом снова уткнулся в свои — лежащие перед ним бумаги…
Сталин, переведя цепкий взгляд на висевшую на стене карту СССР с пока ещё — четырьмя республиками, негромко повторяя: «Хорошо… Очень и, очень хорошо!», несколько минут её внимательно рассматривал. Потом, задал ещё вопрос сидящим за столом сподвижникам:
— Судя по обстановке, мы здесь с вами совещались… А, что стояло в повестке дня? Чем мы здесь с вами занимались, в этих бумажках не написано?
— Да, вот — пытаюсь понять! …Если не ошибаюсь — мы «здесь» с Вами, планировали Первую пятилетку, — не поднимая взгляда от бумаг ответил Молотов.
— Вот, как?! Хорошенько дельце, очень хорошенькое…
Усевшись на своё место в президиуме за столом покрытом зеленой — слегка начинающей выцветать скатертью, Сталин быстренько пробежался по своим бумагам, лежащим перед ним, повертел в руках остро заточенный карандаш:
— Точно — двадцать седьмой год… Очень хорошо, даже — отлично!
«Соратники» в президиуме и сидящие в зале попаданцы рангом пониже, вопрошающе глядели на него.