Мальчик в больших башмаках - страница 18

- Куда вы меня везете? - спросил, еле переводя дух, офицер.

- К партизанам,- ответила Нина.- Не беспокойтесь, они славные ребята.

Самое дорогое у человека - свобода. К ней тянется он с малых лет, как растение к солнцу. Самый тонкий стебелек цветка пробивает грубую корку земли, чтобы выбраться из тьмы к свету, полюбоваться голубым небом.

К свободе рвались все, кто попал за колючую проволоку. О ней говорили, думали, ее видели во сне. Особенно тосковал по свободе Петя. Часто, лежа на спине рядом с Ваней, он тихо пел, на белорусский манер выговаривая украинские слова:

Однажды, пропев, как обычно, свою любимую песню, Петя тихо спросил Ваню:

- Ты умеешь молчать?

- Умею.

Петя пристально посмотрел на него и, наконец, решился:

- Ну, ладно… Открою тебе секрет. Если что случится со мной, хоть вы с бабушкой будете знать. Я.- летчик. Печалин фамилия. Сбили меня под Гомелем. Добрые люди дали одежду, документы. Стал пробираться к фронту, да схватили, проклятые… Сначала погнали рыть окопы, а потом вот сюда. А я ведь здесь бегал босоногим мальчишкой…

Оказалось, что недалеко от станции в поселке живет мать Петра Печалина.

- И она ничего не знает? - спросила Юлия Адамовна.

- Откуда же ей знать! Да, может быть, это и лучше. Батя и братья где-то воюют…- Петя снова лег на спину, вздох пул и, глядя в небо, тихо проговорил:- Мне бы туда. Да из облачка вырваться, да спикировать фашистам на голову…

Ночью, когда все уснули, летчик куда-то исчез. Ваня не первый раз замечал это п решил не спать - дождаться его возвращения. Ясное дело, тут что-то неспроста.

- Где вы были? - встретил он Петю вопросом.

- Спи, завтра скажу…

Ночи стали холодные, темные. Сарай, в котором вповалку спали люди, был ветхий. Сквозь щели в дырявой крыше хлестал дождь, а теперь начали иногда кружить и снежинки.

С нетерпением ждал Ваня утра. Даже сквозь зябкую дремоту звучали у него в ушах слова летчика: «Завтра скажу…»

Но назавтра Петя не спешил делиться с ним своей тайной. Весь день он шептался о чем-то с бабушкой и лишь вечером шепнул на ухо Ване:

- Сегодня поползешь со мной.

- Куда?

- К проволоке. Подкоп будем делать.

- Чем?

- Инструмент один - ложка.

- Ложка?

- Да, брат. Я ею уже солидный проход сделал. Теперь труднее стало под землей поворачиваться. Надо землю относить. Вот ты мне и поможешь… Идет? А теперь вздремнем, пока все уснут. Бабушка нас разбудит.

С той ночи каждый раз, когда замирал лагерь и притуплялась бдительность часовых, они ползли к проволоке и работали там часа два-три. Ваня заползал в проход, который был уже довольно длинен, набирал землю в шапку и подавал летчику.

Тот осторожно относил со в сторону и высыпал с таким расчетом, чтобы днем охрана ничего не могла заметить. Окончив работу, они тщательно маскировали вход и уползали спать.

Работа была тяжелая, адская, но она наполняла радостью их сердца, обнадеживала. Время не казалось таким томительно долгим. Когда есть цель, неизвестно откуда берутся силы.

- Может, я могла бы вам чем помочь? - спрашивала бабушка.

- Нет, вы в той норе не сможете повернуться, как Ванюша.

- А относить землю?

Тоже дело нелегкое. Тут нужно по-пластунски ползать. Не то приметит часовой с вышки и чиркнет очередью из автомата…

Но бабушка все же помогала. Она недоедала, чтобы поддержать Ваню и Петю. Когда они ночью возвращались в сарай, протягивала в темноте каждому по куску брюквы или свеклы и спрашивала:

- Ну как? Много сделали?

- Уже почти добрались до проволоки.

Работа шла теперь медленнее. Много времени уходило на то, чтобы вынести землю из прохода и замаскировать ее. Однако желанный час с каждым днем приближался.

Ванюша уже видел во сне партизанский лес, а Петя - самолет, на котором он, как гром с ясного неба, пикирует на фашистов.

Однажды Ваня сказал бабушке:

- Вышли за проволоку, скоро конец.

Оставалось несколько дней до окончания работы. Сразу за границей лагеря начинался спуск к речушке. Поэтому проход с той стороны проволоки мог быть коротким. Петя присматривался теперь, кому передать перед побегом проход с тем, чтобы и другие могли им воспользоваться. Он уже имел на примете двоих парней. Открыть им тайну собирался в ту ночь, когда все будет готово к побегу.