Маленькая Ано живет в тундре - страница 3

— Куда уехали отец и Петя? — заплакала Ано.

— Искать олешков.

— Где потерял моего олешка Петя?

— Волки распугали олешков и угнали половину стада. Ложись спать!

Ано стало страшно, но она больше ничего не спрашивает. Ано знает: волки — это беда.

— Бедный мой олешек!

Анисья надела малицу, пимы, взяла фонарь и вышла из чума — посмотреть и сосчитать тех оленей, которых пригнал Петя. Ано осталась одна.

Маленькая керосиновая лампочка тускло освещает чум. На железной печурке еще дымится мясо. На низеньком столике стоит плошка с супом, лежат лепешки.

Ано сняла малицу. Стащила пимы, аккуратно разложила их около теплой печки, но не очень близко, чтобы не сгорели и не пересохла кожа, — так учила Анисья. Откусила кусочек мяса, но больше не захотела.

«Где мой олешек? —думала она. — Неужели волки съели!»

Начинался ураган. Ветер шумел, запутываясь в бересте, которая покрывала чум, свистел в трубе, врывался в чум из-под полога, который в чуме заменяет дверь, и заставлял мигать маленький язычок пламени в лампочке.

Ураган не пугал Ано. Она привыкла к ревущему ветру тундры, но она хотела, чтобы Анисья пришла скорее обратно и легла около нее. Пусть отец и Петр управляются с оленями. Они мужчины — это их дело ловить и считать оленей.

Ано лежала под теплой оленьей шкурой, свернувшись клубочком; она прислушивалась к шуму ветра, думала об олешке с белым пятнышком на носу и незаметно уснула.

Она уснула и не слышала, как на ближних озерах закричали гуси. Целая стая улетающих на юг гусей остановилась здесь на ночлег.

— Гуси улетают, скоро станут реки, — говорит, входя в чум, Анисья. — Замерзнет тундра. Будет зима.

Но Ано спит и не слышит Анисью.

Ано открыла глаза. В чуме было еще темно, свет чуть брезжил узкой полоской под пологом. Ано вгляделась в темноту — постели отца и Пети были пусты. Она сразу вспомнила про беду: оленей угнали волки!

Где ее олешек?

Ано быстро откинула оленью шкуру. В чуме похолодало. Печка давно погасла. Анисья спала.

Ано быстро натянула пимы, накинула малицу и бесшумно выскользнула наружу. Начинало светать.

Ветер с силой налетел на Ано и прижал ее к стенке чума. Она постояла немножко, потом обошла чум с той стороны, где ветер был слабее, и подошла к нартам.

Серое небо казалось совсем низким. Горы будто придвинулись к чуму. Ано знает, что, уходя в тундру, надо обязательно запастись едой. Девочка нагнулась к нарте, нащупала мешок с лепешками, взяла две. Теперь она может итти в тундру, искать олешка с белым носом.

Медленно светает в тундре. Сквозь тяжелое серое небо солнце опять, наверно, не пробьется.

Куда итти? Где олешек? Куда уехали Петя и отец?

«Олени, наверно, там, где больше белого серебристого моха ягеля — любимой еды оленей», подумала Ано и пошла по болотным кочкам к дальним сопкам, к тем, которые издали казались светлее.

Она долго шла. Совсем уже рассвело. Раздвинулась темнота. В тундре стало просторнее, и стало яснее видно далеко вокруг.

«Вот взойду на гору и оттуда все увижу», решила Ано.

У горы началась жесткая, сухая земля. Здесь, на этом возвышении, никогда не было болота. Это замерзший песок. Ано пошла на гору. Шла, шла и устала.

«Не пора ли съесть лепешку?» подумала Ано. Нет, она подождет немного. Она съест лепешку, когда найдет олешка. Тогда она и ему даст половину. И Ано пошла дальше...

Вдруг увидела Ано — что-то темнеет в кустах.

Ано подошла и видит: стоит ларь. Кто-то поставил его здесь зимовать. Весной приедет хозяин и возьмет его. Ано знает: нельзя трогать и брать то, что оставлено другими. Отец говорит, это закон тундры; кто положил — тот и возьмет.

«Я не возьму, — думает Ано, — я ничего не возьму, только посмотрю. Посмотреть-то можно».

Ано тихонько подошла. Ларь был плотно прикрыт крышкой. Ано потянула за скобу, и крышка подалась. Ано заглянула в ларь. Там лежали аккуратно сложенные одежды из оленьего меха: красивая шуба — малица, теплые сапоги — пимы — и варежки. Все это было вышито разноцветными нитками, а подол малицы был расшит красивым узором из белого оленьего меха.

Ано полюбовалась нарядами и закрыла крышку. «У Анисьи тоже есть ларь, — подумала Ано, — и он тоже полон доверху искусно вышитыми варежками, пимами». Анисья такая мастерица! Она умеет делать тонкие узоры, из маленьких кусочков меха сшивает красивые и прочные вещи. Анисья все шьет сама. Ано вырастет и тоже будет шить крепкими оленьими жилами и пестрыми нитками.